Антология советского детектива-26. Компиляция. Книги 1-21

Он органически не переваривает разного рода общественников, дружинников и прочую подобную братию, деля их всех на три группы: идиотов, просто прохиндеев и прохиндеев высшей гильдии. По теории Ермолина, здравомыслящий человек в свободное время не будет сидеть в штабе ДНД (добровольной народной дружины) или париться при отделении милиции во имя непонятно чего. Это – идиоты. С ними все ясно и люди они, несмотря на причуды, безобидные. Другая категория, напротив, очень хорошо для себя осознает выгоды подобного время провождения, которыми не применит при случае воспользоваться в личных целях. Везде и всюду они подчеркивают свою близость к доблестным органам, бравируют знакомством с тем или иным сотрудником, а в компаниях и во время пьянок рассказывают о крутых делах, раскрытых при непосредственном их участии, безбожно сливая информацию, впитанную от доверчивого участкового или опера. Данный вид уже представляет определенную опасность.

И последний подвид – прохиндеи высшей гильдии. Если коротко и доходчиво – это оборотни и их классический представитель некто Игорь Мухин: хороший парень, приятель Полякова и будущий милиционер. С ним нам очень скоро предстоит познакомиться. Нет, дед далеко не так прямолинеен в своих суждениях о вопросах участия народных масс в деле борьбы с преступностью. Он никогда не отрицал важности содействия людей в раскрытии преступлений и доверительных отношений с органами правопорядка. Но!! По глубочайшему убеждению Ермолина, все эти контакты должны носить только неофициальный и глубоко конспиративный характер – только тогда от них будет толк.

И в самом деле, каков прок от добровольного общественного помощника, протирающего штаны в кабинете участкового и пьющего вместе с ним водку? Правильно! Ни – ка – ко – го! Конечно же, данный пример гротесковый. В жизни, несомненно, все может быть по-другому, но это не мой, а дедов взгляд на проблему.

– Все, хватит прохлаждаться, времени в обрез! – Он поворачивается и два раза сильно стучит кулаком по стенке. Буквально сразу в дверь просовывается Лехина, как обычно, всклокоченная голова.

– Ну что, идем? Мы уже готовы.

– Если хочешь, можешь хоть сейчас идти, никто не держит, только сначала парней позови.

Лехина голова тут же исчезает. Спустя несколько секунд из-за стенки нарастает какой-то недобрый гул и ропот.

– Послушай, Дед! Я что-то не понял, – прямо с порога наезжает Петр. – Сколько можно ждать? Сперва запираетесь в кабинете, потом, непонятки какие-то строишь. Договорились ведь, через полчаса отваливаем. Рабочий день закончился, в чем дело? Дома тоже до ночи появиться надо. Петя оглядывает коллектив, который одобрительно кивает, тем самым выражая единодушную поддержку.

– Не паникуй! – дед демонстративно усаживается за стол, всем видом показывая, что для себя он все решил и не сдвинется с места.

– Действительно, чего тормозить-то! Что за дела такие неотложные? – без особых эмоций в голосе спрашивает Воробей.

По мере доведения мною информации общее недовольство ситуацией улетучивается. В глазах появляется охотничий азарт.

– Ну, при таком раскладе грех не поработать, – миролюбиво молвит Петя. – Только зачем темнить? Сказали бы сразу.

– Это ты слушать не хотел.

– Да ладно! Что делать будем?

Дед на правах старшего по возрасту и по званию плотно захватывает руководство дальнейшим процессом в свои руки. Да, в общем, никто особо и не возражает. Нравится – пускай ледоколом будет.

– Сейчас вместе с Алексеем идете в дежурную часть и организовываете встречу. Как только нарисуются, Игоря ко мне, другого…, Толя, с ним ты работать будешь у Васильева.

Потерпевшего куда-то пристрой в укромное место, чтобы между делом на Игоря поглядел. Ну, давайте, по местам. Начнем, а там видно будет. А я к Михалычу заскочу, предупрежу, что в вечер остаемся, рейд проводим. Чтобы вопросов никаких не было.

Я пересаживаю Семенова прямо под яркую лампу, при этом пучок света, направленный вдоль коридора, образует там затемненное пространство. В результате, входящий хорошо освещен, а наблюдающий практически не заметен. Этот проверенный способ негласного опознания регулярно используется нами в работе. Провожу краткий инструктаж и спешу в дежурку.

Альберт занят. Он оформляет очередного пьяного в дрыбадан ханурика. Помощник дежурного что-то выстукивает на телетайпе в соседней комнате. Пока есть время, наблюдаю за Альбертовым визави.

Раскачиваясь на стуле, он то и дело склоняется над столом и, дыша смрадом прямо на Полякова, заплетающимся языком упорно втолковывает ему, что «окромя единственной бутылочки пива ничего не принимал». Альберт брезгливо его отпихивает и морщит нос. Как правило, абсолютно все задержанные за пьянство подставляют пенный напиток, наивно полагая, что именно этот факт позволит им проскочить мимо административного наказания. По большому счету, тому же Альберту абсолютно по фигу сколько и что пил доставленный: хоть виски, хоть французский коньяк с шампанским – все равно, если очутился здесь – будешь наказан. Как? Это другая тема.