Антология советского детектива-29. Компиляция. Книги 1-20

Было возбуждено уголовное дело. Сотрудники уголовного розыска, воспользовавшись полученными у потерпевшей приметами, без труда нашли шофера. Нашлись и свидетели, видевшие, как женщина той ночью садилась в такси, за рулем которого находился задержанный нами водитель. Следственный отдел юридически закреплял все доказательства — проводил допросы, очные ставки, опознания. Одновременно мы искали новых свидетелей, еще раз провели осмотр места происшествия, получили характеристики на участников дела с мест их работы…

Но вот незадача: отзыв о таксисте был, без преувеличения, идеальным, да и коллеги говорили о нем одно только хорошее. Зато на месте работы потерпевшей мы узнали, что два месяца назад она была уволена за прогулы, и с тех пор ее там не видели. Это была первая неувязка, но отнюдь не последняя.

Шофер рассказал, что действительно вез эту пассажирку. Женщина со ссадинами на лице была заметно пьяна. Она пожаловалась, что на вокзале к ней пристали какие-то хулиганы. В лесу, когда, по ее словам, до дома оставалось немного, женщина попросила остановить машину. Сказала, что муж будет злиться из-за ее позднего возвращения, а так она ему скажет, что пришлось добираться пешком.

Однако «потерпевшая» — теперь это слово уже смело можно взять в кавычки — категорически настаивала на своих показаниях: ее избил и ограбил шофер. Она перечисляла даже, какого достоинства купюры были в отнятом у нее кошельке. Шофер же стоял на своем и даже предположил, что его бывшая пассажирка нездорова и заговаривается.

Нет, больной она не была. Лишь после того, как мы показали ей справку с покинутой ею два месяца назад работы, где она, следовательно, никак не могла получить вчера какие-то деньги, нашей клиентке и на самом деле сделалось дурно: отныне она из потерпевшей превращалась в обвиняемую.

Следствие установило, что эта гражданка после увольнения вот уже третий месяц нигде не работала, вступала в случайные связи, жила за счет мимолетных знакомых, а порой, если удавалось, и сама попросту облегчала их кошельки. В ту ночь, после очередной выпивки, она поехала к своему жениху, но по дороге сообразила, что ссадины на ее лице могут показаться будущему мужу подозрительными, и инсценировала не существовавшее в действительности ограбление. Женщина объяснила, что не хотела доводить дело до суда; выдумка с ограблением понадобилась ей для жениха — поверит, простит и позднее возвращение, и кровоподтеки. А тут милиция взяла да и приняла ее заявление всерьез, возбудила дело, предприняла расследование…

Чем закончилось это дело? Его направили в суд, и «потерпевшая» была осуждена к лишению свободы. Чем не «волшебное» превращение?

КОГДА КОНЧАЕТСЯ СКАЗКА

Кто из нас не попадал в детстве в волшебный мир сказок? Кто не путешествовал в своем воображении по далеким чудесным странам, не мечтал о прекрасных принцессах, не представлял себя могучим смельчаком? Кто не сочувствовал несправедливо обиженным? Но для каждого наставало однажды время проститься со сказками, потому что начиналась Большая жизнь, наполненная реальными делами. И тем не менее все мы, без исключения, вошли в эту Большую жизнь через чудесную страну детства.

Вряд ли кто-нибудь станет оспаривать, что первейшая обязанность родителей — заботиться о том, чтобы дети научились светлому восприятию мира и людей, чтобы такой взгляд стал для них естественным и необходимым. Чтобы ребенок с первых лет не мог мириться со злом и несправедливостью, с духовной бедностью и душевной инертностью. Не является ли это азбучной истиной для отцов и матерей? Молодой человек, усвоивший такие взгляды, войдет в жизнь, обладая активной жизненной позицией и прочными нравственными критериями. Напротив, люди без светлого мироощущения часто попадают в такие сложные переплеты, что порой оказываются не в состоянии найти единственно правильный путь и, однажды заблудившись, так и блуждают всю жизнь, не нужные ни себе, ни другим.

Детство… Никогда не забыть мне впечатления, возникшего в Саласпилсском мемориале, созданном на месте бывшего лагеря смерти, когда я стоял там, где находился некогда детский барак. На гранитной плите лежали конфеты, яблоки, цветы, положенные незнакомыми людьми в память погибших детей. В тот миг я снова ощутил, что нет в мире большего зла, чем то, что причинено детям.