Антология советского детектива-3. Компиляция. Книги 1-11

— Это движущаяся колба. Чтобы поставить ее в нужное положение, достаточно нажать на эту кнопку, — пояснил он и опустил палец на красную головку. Раздался щелчок, и платформа вместе с колпаком поплыла к центру стола. — Я вам продемонстрирую интереснейший опыт, — постепенно увлекаясь, продолжал Штайниц. — В свое время вы читали нам лекции об акклиматизации. Я решил проверить на опыте и, думаю, добился кое-каких результатов. Есть у меня один экземпляр из Сахары, исключительный с точки зрения акклиматизации. — Он нагнулся, достал из-под стола ящик, извлек из него небольшую серо-зеленую ящерицу, затем нажал вторую кнопку и, когда стеклянный колпак приподнялся, положил под него рептилию. Колпак автоматически закрылся. — Теперь смотрите… Под колпаком сейчас будет горячий воздух пустыни. И если его насытить минимальной дозой бактерий номер шесть, то ящерица изменит свой цвет. Но если открыть пробирку с бактериями номер восемнадцать — она снова обретет нормальное состояние.

Штайниц нажал кнопку под номером шесть на пульте управления, вмонтированного в край стола. Прошло несколько секунд, прежде чем ящерица сделала попытку прыгнуть. Затем она вдруг быстро задвигала короткими лапками, прижалась к стеклу, вытянулась, приподняла голову и, разинув рот, замерла. Ее серо-зеленая чешуя начала темнеть и вскоре превратилась в совершенно черную. Профессору показалось, что рептилия парализована, он даже хотел сказать об этом Штайницу, но тот уже нажал на кнопку под номером восемнадцать. Ящерица устало опустилась на передние лапки, закрыла рот, а ее чешуя медленно стала терять черноту, приобретая естественный серо-зеленый цвет. Более того, она отбежала от стекла и остановилась в центре колпака. Рептилия полностью пришла в себя.

Эксперимент ошеломил профессора, не ожидавшего такого сильного эффекта от опыта.

— Это восхитительно! — воскликнул он.

— Мне кажется, такие опыты могут принести огромную пользу Германии, — произнес польщенный Штайниц.

— Да, подобные опыты очень важны, — согласился Шмидт и вдруг нахмурился: — Но позвольте… Ведь если чуть затянуть время — ваш отличный тропический экземпляр годился бы только для изготовления чучела!

— Мои опыты имеют чисто практический интерес. С их помощью я хочу найти оптимальный метод лечения инфекционных заболеваний у человека. — Штайниц говорил, повернувшись к широкому окну. Глаза его, вдруг странно сузившиеся, были устремлены вдаль. — Мы патриоты великой Германии, не правда ли? И если потребуется — обязаны использовать свои опыты для защиты ее интересов. Вы ведь у себя в лаборатории тоже проводите опыты с отравляющими веществами и проверяете их действие на животных?!

Шмидт растерялся. Он никому не говорил о своих опытах на грызунах, а Штайниц почему-то знал о них. Ему стало не по себе, захотелось поскорее закончить разговор, принимавший неприятный оборот, и выйти на улицу.

— Это задача всех ученых-экспериментаторов, — уклончиво ответил он.

— Конечно, конечно, — охотно согласился Штайниц и повернулся к своему гостю. — Мы с вами работаем на благо всего человечества. Достойной, по крайней мере, его части. А сегодня я просто хотел узнать ваше мнение о своем опыте.

— Опыт с рептилией великолепен…

Штайниц слегка наклонил свою большую голову:

— Благодарю вас, дорогой профессор.

С чувством облегчения покинул профессор «зоопарк фрейлейн Эрны». После душного помещения с наслаждением вдыхал он свежий, насыщенный весенним ароматом воздух. Радовала взгляд распустившаяся зелень И цветы на клумбах, к которым он питал особую слабость. Захотелось сейчас же поехать в Вальтхоф, но его еще ждал прием.

Старик швейцар услужливо распахнул двери, ведущие в гостиную, где уже собрались друзья хозяина особняка.

— Господа, позвольте вам представить выдающегося ученого мира, гордость немецкой нации профессора Иозефа Шмидта, — торжественно провозгласил Штайниц.

Раздались аплодисменты. Профессор в знак приветствия наклонил голову. Штайниц, называя родовые титулы и ученые звания своих друзей, представлял их Шмидту. Профессор никогда с первого раза не запоминал фамилии людей, если только они не являлись известными учеными, поэтому к процедуре знакомства относился равнодушно. К тому же перед его глазами все еще стояла парализованная ящерица с открытым ртом и застывшими глазами.

— Моя дочь, фрейлейн Эрна, — представил Штайниц стройную белокурую девушку.

— Герр профессор сегодня будет моим пленником, — приветливо улыбнулась Эрна. — Не возражаете?

Шмидт не возражал. Наоборот, он был рад обществу этой внешне очень милой и привлекательной девушки. Лучше терпеть пустую болтовню шаловливой, избалованной всеобщим вниманием девчонки, чем слушать сухие, официальные слова друзей хозяина особняка. На него доверчиво смотрели еще по-детски восторженные, чуть лукавые голубые глаза. Открытый взгляд, гордая осанка, ниспадающие на покатые, в меру открытые плечи густые волосы, тонкая талия и удивительно красивые руки Эрны напоминали Шмидту о дочери.