Антология советского детектива-32. Компиляция. Книги 1-20

Как ни был Муртузов упоен своим успехом, но вдруг он заметил, что Мехман, сидевший перед ним, уже не так бледен и уныл. Ои выпрямился; приобрел свой прежний вид. «Что, если он поднимется для удара? Что, если палка окажется о двух концах? Вдруг получится не так, а этак? Вдруг острие кинжала повернется в нашу сторону?» Муртузов из предосторожности решил увильнуть, ввести Мехмана в заблуждение разговорами на другое темы. В одно мгновение его веселое настроение исчезло, как песчинка, сдунутая сильным порывом ветра. Глаза его чуть не вылезли из орбит. «Богатырь», который минуту назад сокрушал Мехмана своим копьем, сдал, отступил, выронил копье из рук. И вот уже Муртузов снова льстил, снова изображал из себя жалкое, беспомощное существо.

— «Следствие — это судьба человека», — вот ваши слова. Вы сказали, и я записал их в свою тетрадь, подчеркнул. В теоретическом отношении за эти несколько месяцев я немало подковался благодаря вам. Не знаю, товарищ прокурор, обратили ли вы на это внимание, или нет. Я каждый раз буквально глотаю ваши замечания. Этот доклад, что вы сделали сегодня вечером, доставил мне огромное наслаждение… Жаль, что я подоспел только к концу… А потом звон разбитого стекла помешал вам говорить… — Муртузов ждал, что Мехман отзовется, скажет что-нибудь, выдаст свои намерения. Но тот молчал. Повидимому, начало доклада было еще более интересным… Плохо, когда сбивают с мысли… Как будто мелочь, но это все равно, как найти в молоке мертвую муху, — тошнит! Каких только случаев не бывает: идешь по улице, вдруг стекло со звоном летит сверху, с пятого этажа, на голову человека. Минуту назад он смеялся, шутил, и вот не успеешь мигнуть, как его нет. Я сам видел, как в ветреный день в Баку с таким звоном и треском разбилось стекло… Да-да… облизывая пересохшие губы, произнес он и льстиво улыбнулся вымученной улыбкой. — Этим летом кирпич чуть не упал на голову Абдулкадыра. Он тоже лысый, как я. Но он, не успевает лето показать свой нос, наряжается в белый костюм, ходит с открытой головой. Я ношу шапку даже в самые жаркие летние дни. Почему? Потому что у меня нет волос…

Невозмутимое молчание прокурора совсем сбило с толку Муртузова. Он угодливо хихикнул:

— Да, так бывает, ты совсем не ждешь, а судьба валит на тебя сверху целую застекленную раму! Кое-кто из болтунов уже начинает шептать: почему это стекло так звенело? Рассчитываешь на одно, а судьба дарит совсем другое. Вечером Сардар еще властвовал, а утром его голова валялась под ногами прохожих.

— Я спрашивал у вас не о голове Сардара, а о следствии по делу Балыш, вдруг резко сказал Мехмая. — Это переливание из пустого в порожнее мне надоело…

— Я к примеру сказал, товарищ прокурор.

— Меня интересует следствие, а не шутовство, не сказки детские. Отвечайте на вопрос. Понятно? Как идет следствие по данному делу?

— Я как раз хотел говорить о следствии, об этой Балыш…

И как хорошо смазанная телега катится по камням, так и Муртузов, хоть и трепеща от недоумения, опять покатил по новой дорожке:

— Данное следствие, товарищ прокурор, шло по очень трудному, исключительно трудному пути. Если каждый покончивший самоубийствам потащит за собой на тот свет еще одного человека, никого не останется на этом свете. Очень интересно раскрывается дело страница за страницей… Женщина, покончившая самоубийством, сама оказывается виноватой… Жаль, что никакого приговора умершей нельзя выносить…

— Мы вынесем приговор, — сказал Мехман. — Мы найдем живого преступника, как бы он ни маскировался, какие бы интриги ни плел, к какому бы шутовству, как вы, например, ни прибегал, и пригвоздим его к позорному столбу…

— Может быть, это нечто новое в теории? — промолвил Муртузов, стараясь казаться простодушным. — Откровенно говоря, не хочется отставать от жизни, от нового… Интересно: какая же это статья, какой пункт? Наказывать мертвеца!

— Есть соответствующий пункт против тех, кто вместо объективного следствия расставляет сети…

— Конечно, не сети расставлять надо, а правильно вести дело! — не растерялся тот. — Иначе я бы тоже, как прокуроры, вылетевшие за эти годы из района, был выброшен за борт… Конечно, надо вести следствие правильно. Что касается этого толстого дела, в нем нет даже места каким-либо сомнениям в правильности следствия…

— Нет нужды сомневаться там, где все — от начала до конца сомнительно.

Мехман сжатым кулаком ударил по папкам.

— К каким бы аферам вы ни прибегали, Муртуз Муртузов, как бы ни жульничали, как бы ни маскировались, это дело станет обвинительным актом против вас. Кровь невинной Балыш — ждет возмездия. Вы сами повесили на свою шею тяжелый камень…

Муртузов опустил голову.

— Шея моя — тоньше волоока. Воля ваша — рубите.

— Преступник не спасет себя покорностью.