Антология советского детектива-34. Компиляция. Книги 1-20

— Парень он сообразительный, вернулся в штольню, — позвонил мне. Со всеми предосторожностями я извлек вещи из промоины, присыпанной землей. Вот тебе и случайность! Да мало ли ее в нашей жизни и работе!

— Тот, кто прятал вещи, торопился. Естественно: боялся, что попадет на глаза кому-нибудь из проходчиков.

— Торопился-то торопился, да ведь могли и не найти долгое время. Считай, повезло!

— С проходчиками переговорил?

— Да. Но лучше будет, если встретитесь с ними вы, есть некоторые нюансы, касающиеся их геолога.

— Не Васина?

— Васина…

— Так… Позавтракаешь с нами?

— Тороплюсь. У меня срочное дело, встреча назначена на половину восьмого…

Туриев сложил вещи в большую кожаную сумку, затянул замок-«молнию». В комнату вошла Дроздова.

— Вызову такси, Леночка. Поедем ко мне, а потом я тебя провожу до треста. Ты сегодня будешь оформлять отпуск?

— Нас Васин будет ждать на вокзале. Забыл? Приезжает журналист Орлов, они побудут вместе всего два дня: Игорь Иванович должен ехать в Свердловск за буровыми коронками. Поедем мимо гостиницы — я хочу переодеться.

— А мне нравится это платье. Ты в нем — снежная королева.

— Сравнил… Там — лед, здесь — пламень, — весело рассмеялась Елена, — уговорил сразу; останусь в этом наряде.

Телефонный звонок прервал их разговор.

— Привет! — голос Вермишева звучал на тех регистрах, которые появляются, когда прокурор чем-то доволен. — Позавтракал? Опять любимые макароны? — Вермишев явно демонстрировал хорошее настроение. — Получены интересные данные из Латвии.

— Прибуду тоже не с пустыми руками.

— Славно начинается день, — пророкотал Вермишев и положил трубку.

Через десять минут Туриев был в кабинете Вермишева, Дроздова осталась его ждать в Пушкинском скверике.

Прокурор подал Борису конверт, в правом верхнем углу которого стоял гриф «совершенно секретно». Борис прочитал: «В ответ на ваш запрос, присланный с фотографией, отвечаем: на снимке запечатлен Ян Христофорович Луцас. Для опознания тела вылетела гражданка Федорова В. И. в сопровождении лейтенанта Грониса Ф. П.». Подпись. Печать.

— Итак, осталось опознать труп.

Вермишев поднял трубку служебного телефона:

— Машину к десяти тридцати, — положил трубку, обратился к Туриеву: — События нарастают, как снежный ком. Так бывает — вдруг прорвет… Может статься, что тебе придется вылетать в Ригу, готовься.

— Можно идти? До прилета гостей успею побывать на вокзале.

— Ты мне вчера говорил. Встречаете журналиста? Иди.

За пять минут до прихода поезда на перроне появился Игорь Иванович. Дроздова уже успела поволноваться: Васин всегда пунктуален, а тут — опаздывает. Игорь Иванович слегка бледен и возбужден — видно по тому, как он курит: жует сигарету, перебрасывая ее языком с одного угла рта в другой.

Борис стоит чуть в сторонке от них. Дроздова с непонятной радостью отмечает про себя, что Туриев ревнует ее к Васину. Вот чудак! Говорят, ревность — злой пережиток прошлого. Чепуха какая… Ревность — спутница любви, ее тень.

Поезд медленно, словно нехотя, проплывает мимо кромки перрона, останавливается. Пассажиры, нагруженные вещами, выходят из вагонов. В основном женщины. Легко спрыгнули на перрон несколько молодых мужчин. Где же Орлов? Этот? Пожилой мужчина в спортивном костюме медленно спустился по железной лесенке на перрон, жмурится от яркого солнца. В правой руке у него «дипломат». Мужчина равнодушно скользит глазами по перрону, и вот его лицо озаряется улыбкой, обнажающей выщербленные зубы.

— Катя! — кричит мужчина. — Я здесь! Катя!

К нему подбегает молоденькая девчушка, целует в щеку.

Высокий стройный мужчина вышел из седьмого вагона последним. Дроздова поняла, почему он не торопился: опирается на массивную трость, прихрамывает. Он проходит несколько шагов, ставит на бетон чемодан, достает из кармана белоснежный носовой платок, вытирает лоб.

Елена видит: Васин напряженно смотрит на этого мужчину, готовый броситься к нему. Тот несколько секунд внимательно оглядывает Игоря Ивановича и радостно восклицает:

— Игорь! Вот мы и встретились.

Орлов и Васин застыли в крепком объятии. Елена и Борис деликатно отвернулись.

— Вот он, мой Орлов, — на лице Игоря Ивановича взволнованная улыбка, — знакомьтесь.

Орлов пожимает им руки. Пальцы у него крепкие, сухие.

— Давайте я помогу, — Борис берет чемодан, — пойдемте, такси ждет нас.

Туриев шел примерно на два шага впереди Васина и Орлова. Друзья о чем-то разговаривали, иногда доносились до слуха Бориса отдельные слова: голос Орлова, слегка хрипловатый, но глубокий и сильный, звучал громче, чем голос Васина:

— Пришлось покопаться… Архивы дивизии сохранились, но кое-что пришлось уточнять в министерстве… Конечно, договорился… Точно сказать не могу… Все-таки я тебя не понимаю, почему скрывать?.. Сам начертил круг отчуждения… Жизнь тем и хороша, что у человека есть друзья, есть привязанности к тем, без которых трудно… Сделал все, как ты просил… Редактор одобрил, но и ты должен ознакомиться… Нет, нет… Уезжаешь? Жаль. Мог бы отложить…