Антология советского детектива-36. Компиляция. Книги 1-15 (СИ)

Сберегая время, подполковник тут же, в соседнем кабинете главного инженера, устроил что-то вроде короткого совещания. Присутствовали трое: Дубровский, старший лейтенант Казаков и сам Борисов. Внимательно выслушав своих офицеров, подполковник заключил:

— Итак, вот что нам известно. Кража совершена в ночь с субботы на воскресенье — за это говорит подсохший раствор от огнетушителей. Судя по найденным осколкам сейф взломан заточенным ломиком из очень крепкой стали, ну, а проще — фомкой. Теперь о наших предположениях. Имел ли преступник сообщников? Похоже, что да, в одиночку трудновато. Меня тоже смущают денежные документы. Некоторые бумаги и не восстановишь, так их окатили жидкостью. А кто в этом мог быть заинтересован? Кассир, если у него не все в порядке… Впрочем, рано что-либо утверждать. Сейчас надо уловить те ниточки, которые ведут к преступнику. И одна, кажется, есть. Ограбление хорошо подготовлено, значит, вор целился давно. А если так, то он не стал бы рисковать, не зная точно, лежат в сейфе деньги или нет. Как же он это узнал? — Борисов поднялся, приняв решение. — Займитесь-ка, Семен Тимофеевич, кассиром. Ну а мы с Казаковым познакомимся со здешней охраной.

Крутиков сидел, опустив голову, стараясь не встречаться глазами с майором. Лицо его выражало растерянность, даже испуг. При каждом вопросе кассир прикладывал к вискам свои худые подвижные пальцы, словно торопя ими память. Отвечал он быстро; запнувшись, сухо и нервно покашливал.

— Большие суммы нельзя оставлять в сейфе. Вас ведь предупреждали об этом?

— Предупреждали, сознаю вину, ошибся…

— Почему вы никому не сообщили про оставшиеся деньги, например дежурному?

— Понадеялся, что обойдется. Конечно, халатность, но поймите… суббота, короткий день… волчком крутился, совсем забыл.

— Кто, кроме вас, мог знать, что в сейфе есть деньги?

— Только бухгалтер. Я и он, больше никто… — Крутиков снова прижал пальцы к вискам и вдруг встрепенулся. — Нет, нет, постойте! Последним заходил шофер, сейчас вспомню его фамилию… Он видел! С ним еще приятель был.

И кассир рассказал Дубровскому о запоздалом визите подвыпившего Глинского.

— Вы бы узнали в лицо приятеля этого шофера? — спросил майор.

— Не уверен… — замялся Крутиков. — Он только на миг высунулся. Нет, вряд ли…

Вскоре Дубровский уже допрашивал Глинского. Это был тучный, медлительный и в движениях и в ответах мужчина средних лет. Держался он степенно, глуховато басил, взвешивал каждое слово. Случись сейчас землетрясение, он и тогда бы, казалось, не заговорил быстрее.

— Почему вы не получили зарплату вместе со всеми? — спросил майор.

— Я с пяти заступил. На ночь. Как пришел в контору, так, стало быть, сразу в кассу и подался.

— И от вас уже несло спиртным. Кто дал вам, шоферу, право выпивать перед работой?

— Это точно, полтораста махнул. Потому на морозе ночь выстоять — дело не шуточное. Я теперь в сторожа определен. Временно. Права отобрали за это самое… — невозмутимо сообщил Глинский, щелкнув себя ниже небритой щеки.

Бывший шофер не отрицал, что видел на столе у кассира много денег. Больше того. Он даже признался: вечером, часов так в девять, вздремнул в кабинке одной из машин. Сборол его с непривычки сон. Но когда коснулось приятеля, про которого говорил кассир, Глинский уперся. Он был один и точка.

— Хорошо, — сказал наконец, майор. — Но тогда, возможно, вы встретили кого-нибудь в коридоре?

— В коридоре нет. Вот с лестницы один сбегал, точно. В аккурат я из кассы вышел…

— Кто?

— Почем мне знать, по спине разве угадаешь? Из наших из рабочих кто-то…

— Вы запомнили, как он был одет?

Глинский поразмышлял с минуту:

— Обыкновенно одет. Пальто, кепка, обувь…

— Понимаю, босиком холодно, — перебил майор. — А все же точнее?

Но никаких других примет Дубровский от шофера так и не добился…

…Третий час оперативный состав Автозаводского РОМа занят расследованием крупного ограбления кассы автотранспортной конторы. Работники угрозыска опрашивают всех, кто может хоть что-нибудь сообщить по этому делу. Сотни вопросов, сотни ответов. От новых и новых протоколов на глазах толстеют папки. Показания сопоставляют, взвешивают, просеивают через решето логики, помноженной на знания и опыт. Труд, подобный промывке золотоносного песка: в потоке слов, часто сбивчивых, неточных, лишних, а возможно, и лживых, надо не пропустить ту ценную крупинку, в которой кроется разгадка главного — кто же преступник?

В кабинете подполковника тепло, уютно. Давно минуло время обеда. Дубровский, обычно строго соблюдающий режим, сегодня забыл о еде. На улице кружатся редкие снежинки. Майор смотрит в окно, но видит совсем другое: монтажный цех, грузовики с голыми рамами, строгие лица рабочих… «А если мне деньги сегодня нужны, что тогда? — как упрек, слышится ему грубоватый голос шофера. — Милиция о моем кармане больно-то заботиться не станет…»

— Ты что в столовую не приглашаешь? — пробует пошутить Борисов. — Пора!..

— Не до этого, Александр Алексеевич, — Дубровский отрывает глаза от окна. — Я все думаю, как нам скорее до него добраться…