Антология советского детектива-4

Курбатов подправил? О нет! Курбатова в этом не обвинишь. Он не знал и не мог знать тех цифр и фактов, которые приводились в этих документах. А он, Кольберг, был осведомлен об этих фактах и цифрах.

Англичане подменили его сообщение. Прием не новый. Но откуда им известны цифры и факты, которые держатся в секрете? «Как я докажу Гейдриху, — думал Кольберг, — что это не я пересоставил документы и за спиной шефа тайной полиции передал секретную информацию противнику? Я никак не смогу отвести от себя подозрение!»

Кольберг сознавал, что речь идет уже не о подозрении, а об обвинении.

Адмирал Канарис узнает о его, Кольберга, связи с Гейдрихом. Кольберг будет раздавлен между жерновами.

Бесшумно вошел офицер. Кольберг поднял глаза и впервые в жизни почувствовал, что не владеет своим лицом, что не может скрыть ужаса и растерянности.

— Надеюсь, — раздался вкрадчивый голос, — вы вняли моему совету, не сообщили шефу о начале наших переговоров?

— Что вы от меня хотите?

— Вы все поняли?

— Что вы от меня хотите? — устало переспросил Кольберг. Он еще на что–то надеялся, рассчитывая, что англичане допустят какой–то просчет.

— Нам удалось установить, что адмирал Канарис и его аппарат не участвовали в вашей затее, господин полковник! Что это значит? Кто направлял ваши действия?

Начали с самого страшного. Холодело сердце от одной мысли, что ему придется назвать имя Гейдриха. Тогда он пропал. Пропал без всякой надежды взять у англичан реванш. Гейдрих не простит упоминания его имени.

«Неужели Курбатов проговорился и рассказал о своем визите к Гейдриху?» Кольберг понимал, что малейшее колебание — и он окажется отвергнутым и у англичан, и у своих.

— Гейдрих! — ответил он твердо, понимая, что с этой секунды назад ему возврата пет.

— Донесете Гейдриху, что контакт с нами установлен, что мы начали с вами игру и готовимся к вербовке… Это первый ваш шаг… О дальнейшем договоримся.

— Связь?

— Курбатов.

— Нет! Меня это не устраивает! Я сам позабочусь о связи, Офицер в знак согласия кивнул головой.

— Убирайте Курбатова из Берлина…

— И об этом подумаем, — пообещал офицер.

12

Кольберг ждал активных действий Курбатова. Если, как он подозревал всю жизнь, Курбатов работал на Москву, то должно последовать предложение сотрудничать с советской разведкой. Он был целиком в руках Курбатова. Но ничего не последовало.

Хотя бы в этом какое–то облегчение. Слабое, конечно, утешение. Оказывается, гонялся всю жизнь за миражем. Случайный побег принял за подготовленную чекистами операцию. Все старания напрасны. Напрасно возился с Курбатовым в Сибири, напрасно повесил Шеврова, напрасно погиб в Варшаве, вдали от своего дома, Ставцев… Все напрасно! Плел, плел, как ему казалось, изящнейшего рисунка паутину, радовался необычному ее узору, а запутался в этой паутине сам.

Первый же случай, и вот, ничего не убоявшись, Курбатов отдал его англичанам… А что же можно было ждать!

Почему англичане оставили на связи с ним Курбатова? Особое доверие к польскому офицеру? Нет! Англичане оставались в тени и загребали жар руками польского офицера. В случае провала все падет на польскую разведку.

Кольберг впервые через силу шел на встречу с человеком, за которым много лет упорно охотился. Встречи с Курбатовым когда–то ему даже доставляли удовольствие. Он наслаждался своим превосходством, искусством неожиданно поставить вопрос, ошеломить и потом вдруг снизойти до покровительственного тона. Чем больше он испытывал наслаждения от этого прежде, тем с большей тяжестью он шел на эту встречу теперь.

Кольберг попытался взять покровительственный тон.

— Не ожидал я, мой мальчик, что вы так легко… — начал Кольберг.

— Оставим это! — прервал его Курбатов. — Я достаточно наслушался разных сентенций от вас. Я знаю наперед все, что вы скажете! Ни вы, ни я не испытаем удовольствия от контактов, но нам придется заниматься общим делом. Так давайте по делу. Кольберг замолк, глядя на Курбатова. Он спокоен и деловит. Ничем не выказывает своего настроения, даже в его глазах ничего не прочтешь. Он понимал, что не мог в эту минуту не торжествовать Курбатов, но он умело скрывал это торжество.

— Слушаю, — спокойно ответил Кольберг.

— Меня просили, — сказал Курбатов, — выяснить ваши предложения по связи.

— А–а! — воскликнул Кольберг. — Значит, нет ни у кого желания продлить нашу дружбу?

— Такого желания я ни у кого не заметил, — ответил Курбатов. — Вы удовлетворены?

— Это важное сообщение.

— Итак, имеете ли какие–либо предложения?

— А вы возвращаетесь в Варшаву? — уходя от ответа, спросил Кольберг.

— Это сочли нецелесообразным. Мне поручено сделать вам запрос. Возможен ли вариант, при котором я мог бы уйти в Испанию?.. Может ли заинтересовать Гейдриха возможность иметь меня как агента в рядах республиканской армии? Там формируется интернациональная бригада… Сэр Рамсей заинтересован в том, чтобы я оказался в этой бригаде…

Кольберг задумался.

— Пожалуй, я смогу заинтересовать Гейдриха этим предложением…