Антология советского детектива-4

Рамфоринх. И их никто не двинет, если ваши танки устремятся в Россию… Вы это хотели сказать, генерал?

Генерал. Сейчас? Сегодня? Этой весной?

Рамфоринх. Чего вы боитесь? Вы же уверены, что английские и французские дивизии не сдвинутся с места!

Генерал. Поединок с польскими вооруженными силами нас не страшил, мы могли реально рассчитывать на силу своего оружия… Поединок с Россией может принять тяжелый характер. Вы уверены, господин барон, что ваши друзья во Франции и Англии не захотят двинуть эти дивизии, чтобы продиктовать вам свою волю и свои интересы, и не будут ждать, когда это вы сделаете по отношению к ним? В поединке с Россией могут наступить такие минуты, когда эти сто десять дивизий решат всю войну в свою пользу. В военном аспекте позиция наша окажется безнадежной.

Рамфоринх. Япония облегчит нам поединок!

Генерал. Тоненькая ниточка железной дороги… Сопки, девственные леса… Если меня спросят мои японские коллеги — я им обрисую безнадежность военной ситуации…

Рамфоринх. Военные и в Японии подчиняются политикам, а политики моим коллегам!

Генерал. Если вы гарантируете поединок с Россией, задуматься есть над чем! Но вы когда–нибудь, господин барон, интересовались, сколько в России танков?

Рамфоринх. Выплавка чугуна и стали…

Генерал. Да, да, я знаком с этой теорией деловых людей. Сколько в России танков?

Рамфоринх. Я знакомился с вашими выкладками. Вы назвали десять тысяч танков… Я не верю в эту цифру. Я промышленник, я знаю, что надо сделать с промышленностью, чтобы выпустить десять тысяч танков. Они лишь три года тому назад завершили свою пятилетку… У них нет стали, нет станков, чтобы выпустить десять тысяч танков…

Генерал. Эту цифру мне навязали; по моим подсчетам, Россия имеет семнадцать тысяч танков…

Рамфоринх. Я не верю!

Генерал. Гитлер тоже не верит! Не есть ли это свойство людей верить в то, во что хочется верить? Военное искусство, хотя бы в первой его фазе, обязано покоиться на математически точных цифрах. Если у большевиков нет такого количества танков, то нам будет легче, а если есть?

Рамфоринх. Так что же вы предпочитаете, господин генерал? Движение на восток или на запад?

Генерал. На восток, если нас поддержат те сто десять дивизий, о которых шла речь…

Рамфоринх. Такие гарантии дать рискованно… Но я гарантирую, что они не двинутся с места.

Генерал. Нас это не устраивает. Тогда на запад. Нам нужны французские танки для движения на восток.

Рамфоринх. Здесь гарантии более надежны. Парламентские демократии разъела коррупция! Они не устоят…

Генерал. А если к ним на помощь выступит Красная Армия?

Рамфоринх. Наконец–то я слышу из уст военного главный вопрос современности! Наши партнеры во Франции и в Англии предпочтут объединиться с нами против большевиков…

Генерал. …и вашим партнерам не помешают парламентские режимы?

Рамфоринх. Мы им поможем разогнать парламенты! Быть может, господа генералы надеются, что мы им преподнесем на Золотом блюдце земной шар и еще нож вручим, чтобы вы делили этот сладкий пирог? Мы хотели бы надеяться и на ваш вклад в дележе этого пирога. Мы вам обеспечили поединок в Польше…

Генерал. Только потому, что мы молниеносно разгромили ее вооруженные силы!

Рамфоринх. Мы ждем от вас таких же молниеносных действий и на западе…

Генерал. Меня беспокоит Англия…

Задуматься было над чем. В манере Рамфоринха вести подобные беседы проглядывал в большей степени торговец и финансист, чем дипломат или политик. Могло показаться, что он прикидывает, где больше дадут. Своеобразная тренировка коммерческих способностей. Его старческие венозные руки тянулись схватить весь земной шар, он не задумываясь послал бы немецких юношей штурмовать небо, если бы это дало ему дивиденды. Он был сторонником воевать со всеми, завоевать и далекие Гималаи, но умел рассчитывать, и в расчетах не получалось все сразу: и Франция, и Россия, и Гималаи…

Генерала проводили. Рамфоринх пригласил меня в кабинет. Мне всегда становилось несколько не по себе, когда я видел размах перепончатых крыльев доисторического ящера, властителя этого странного мира, в котором шли страшные битвы за жизнь между гигантами с холодной кровью. Удачную аллегорию выбрал Рамфоринх для своей личности, для своей роли в жизни современного мира.

— Вы сделали выводы из нашей беседы? — спросил он.

— Задача не из сложных, — ответил я ему спокойно. — На Восток или на Запад — вашим генералам все равно, лишь бы не война на два фронта…

— И для генералов не одно и то же! Для того чтобы победить Россию и употребить с пользой ату победу, надо уничтожить все ее население…

— Гитлер не скрывает этой части своей программы…

Рамфоринх пренебрежительно махнул рукой:

— Гитлер не финансист… Он — политик… Политики обязаны выдвигать в программе и неисполнимые положения… Что значит уничтожить население России? Это значит поднять на себя каждого, кто способен хотя бы кинуть камень. Это значит ожесточить русских людей и славян до такой степени, что даже дети возьмут в руки оружие… Не могут же наши гарнизоны жить, не выходя из танка!