Антология советского детектива-4

Ну что же? Быть может, наступил и конец. Что стоила моя безопасность, если в опасности мать и Марьюшка. Никаких возможностей воздействовать на то или иное решение Рамфоринха я не имел. Что я мог противопоставить его неограниченной власти? Даже если бы он и не воспрепятствовал бы моему допросу в гестапо, мой голос не был бы услышан. И если бы следователь гестапо вдруг осмелился бы меня выслушать, вслед за мной и он был бы уничтожен, как и я. И каждый, кто прикоснулся бы к тайне моих связей с бароном, исчез бы из жизни. Только одно могло спасти мать, Марьюшку — его интересы, судьба его сына.

— Вам неизвестны некоторые обстоятельства, господин барон. Шесть лет назад я был в этом… селе.

— Подожди, Никита! — остановила меня мать. — Мне показалось, что ты о чем–то просишь господина Рамфоринха! Господин Рамфоринх, мы сейчас, конечно, в вашей власти… Но мой сын возле вас. И концы этой связи не здесь, и они недоступны и неподвластны вам!

— Вы меня пугаете? Вы мне пытаетесь угрожать?

— О нет, господин Рамфоринх… Просто объективная оценка сложившейся ситуации… Вы ищете выхода из этой ситуации. Я вам его подскажу! На короткое время устройте здесь детей… Учителя сумеют их развести по домам… Я уйду, уведу с собой эту девушку, и никто никогда из ваших не найдет меня…

— Куда вы уйдете?

Мать подошла ко мне, барон отвернулся к окну.

— Как и куда ты пойдешь? — спросил я ее. — Это трудно…

Барон резко обернулся:

— Вы можете помочь матери?

— Могу! Если бы нашлись средства переправить их в Рославль.

— В Рославль вы проводите их на моей машине, и под охраной…

К барону вернулось самообладание.

— Пусть мое решение подтвердит мою веру в победу Германии. Сильный может себе позволить отпустить на свободу противника… Обладание властью иногда доставляет удовольствие показать эту власть!

Барон распорядился разместить детей в санатории. В Рославль пошли две машины. Впереди представительская машина барона, сзади штабная легковая машина, впереди два танка и бронетранспортер с автоматчиками, сзади три танка и два бронетранспортера с автоматчиками. Насторожены были посты полевой жандармерии и гарнизоны узлов немецкой обороны. Короля химической промышленности охраняли, и никто не пытался даже поинтересоваться, кто едет в сопровождающей его машине…

В Рославле все оказалось труднее, чем я мог предположить. Связаться с Максимом Петровичем нетрудно. Но как вывезти из города двух женщин? Город оцеплен и охраняется. Выйти двум путницам не разрешили бы… Вывезти их Максим Петрович не мог. Договорились с ним, что мать и Марьюшка должны оказаться в деревушке километрах в десяти от города, куда немцы без особой нужды избегали заглядывать. Пришлось еще раз просить барона о помощи.

— Сделав первый шаг, от второго шага не отказываются, — ответил он мне. — Я все пресек бы, если бы все еще не нуждался в вас…

Я еще раз имел случай убедиться, что тайная власть выше власти явной. Мать и Марьюшку переправили в деревню. А сутки спустя я получил через тайник уведомление от Максима Петровича, что они «на месте»… Это означало, что они в партизанском отряде…

14

Танки генерала ворвались в Орел и повернули на Тулу. Настроение его опять приподнялось. Он поделился со мной известиями, что главные силы группы армий «Центр» завершили окружение крупной группировки Красной Армии в районе Вязьмы и нацелились на Москву.

Я поймал несколько его фраз, которые могли свидетельствовать, что он вновь уверовал в свою доктрину неотразимости танковых прорывов в глубокие тылы противника. Он уже не столь критично отнесся и к задаче, начертанной ему в указаниях из высших штабов, — спешно замкнуть кольцо на востоке от Москвы с соседними танковыми группами, наступающими севернее столицы. Разведка ему доносила, что вплоть до Тулы не замечено серьезной группировки Красной Армии.

Казалось бы, все складывалось в лучшем для него варианте — танки оседлали дорогу и движение шло по открытой сухой местности, без болот, по осенним укатанным дорогам. В Орел танки ворвались внезапно. Когда первые танки выскочили на городские улицы, еще ходили трамваи.

Передовой командный пункт разместился в здании городского Совета, позже туда перебрался и штаб танковой группы.

На другой день пришло донесение, что танки выступили на Мценск.

Военная комендатура устроила генералу встречу.

Отыскался в городе бывший генерал царской армии, бодрый старичок лет семидесяти. Вид он имел совсем не генеральский. Худой, суетливый. Работал он в какой–то конторе делопроизводителем, помнится, чуть ли не в домоуправлении.

Наш генерал принял его соответственно давнему званию, и «бывший» легко и без усилий вошел в свою роль. Одет он был в скромненький пиджачок, изрядно потертый на локтях. Под пиджачком черная сатиновая косоворотка, подпоясанная плетеным шелковым пояском. Но осанку он сумел принять, и откуда взялся низкий и отлично поставленный баритон.