Антология советского детектива-41. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

-Взорву, если не повернёшь в Турцию! Слыхал? Одна минута на размышление!

Командир с каждым мгновением терял силы, всё больше и больше слабел - вот-вот свалится с кресла. Держался он только немыслимым напряжением воли и страхом за жизнь пассажиров.

Медленно повернул тяжелую, непокорную голову в сторону второго пилота, глазами, полными отчаянной тоски, вопрошал: друг, что будем делать? Второй пилот понял его. Но и ему трудно принять решение. Если бы только решалась твоя личная судьба: жить тебе или погибнуть? Сорок пять человек вверили свои жизни пилотам.

-Всё, кончилась твоя минута! - гаркнул Суканкас. - Если сейчас же не повернёшь - взрываю!

Заур зажмурился, слегка кивнул.

Джемал ответил ему таким же кивком.

Самолет круто изменил курс. Город Кобулетти, сады, чайные плантации и горы исчезли с горизонта. Впереди - море, только море. Надрывались форсированной работой моторы. Самолет швыряло вверх, вниз, вправо, влево. Крутой наклон на одно крыло, потом на другое. Море светилось во всех иллюминаторах и летело навстречу. Катастрофа казалась неминуемой.

Заур пытался закружить пиратов и посадить Ан-24 на одном из запасных прибрежных аэродромов. Бандит разгадал его маневр.

-Эй, ты, не балуй! Если повернёшь машину к берегу, взорву гранату! Себя я ничуть не жалею! Лучше сдохнуть, чем жить с вами! Слышишь, Сулико, или как там тебя?

Самолет приближался к Батуми. Он хорошо был виден с наблюдательной вышки аэродрома. Дежурного диспетчера по полетам изумили странные маневры Ан-24. Он запросил по радио:

-Что с вами случилось, Джемал, Заур? Почему повернули назад? Почему кувыркаетесь? Перехожу на приём... Почему молчите? Отвечайте! Джемал! Заур!

Внизу, на летном поле, тоже заметили как-то странно летевший вдоль берега АН-24. Подумали, что терпит аварию, и приняли противопожарные меры.

Вдоль взлетно-пасадочной полосы, завывая сиренами, мчались пожарные машины. Автоцистерны с горючим удирали подальше. Люди готовы были броситься на помощь терпящему бедствие самолету. Ил-18 искал укрытия на дальнем травяном покрове.

Бело-голубой АН-24 показался на траверзе аэродрома, но на посадку не пошел. Пролетел дальше, в запретную пограничную полосу.

-Промазал! - сокрушался один диспетчер.

-Не похоже, - встревоженно говорил другой. - Летит на юг, за границу.

-Не может этого быть! Нечего ему там делать. Вернётся.

-Летит!

Мы видели АН-24, его экипаж и пассажиров с разных точек зрения. Давайте теперь посмотрим на пассажирский самолет ещё с двух позиций: ПВО и пограничников.

Командный пункт зенитчиков. Полковник с артиллерийскими погонами докладывал кому-то по телефону:

-Пассажирский самолёт АН-24 с государственными опознавательными знаками "СССР, номер 46256" входит в нашу зону. Высота - 300, скорость - 450. Какие будут приказания, товарищ генерал?... Я вас понял!...

Положил телефонную трубку, мрачным взглядом проводил пролетевший мимо самолет.

Пограничный пост, врубленный в скалу, висящую над морем. Под железным грибком в маленьком домике со стеклом во всю стену, обращенную к морю, дежурный пограничник докладывал на заставу:

-Товарищ майор, вижу пассажирский самолет. Свой, товарищ майор, свой! Направление полета - государственная граница. Расстояние от берега - пятьдесят - семьдесят метров. Высота - не более ста... Есть, товарищ майор!...

Слышен нарастающий гул моторов. Почти у самой воды, отлично видимый, пролетел АН-24. Его усеченная тень скользила по воде, почти у подножия дозорной вышки, последней пограничной вышки.

-Пролетел, товарищ майор!... Пересекает государственную границу!... Удаляется!... Миновал скалу Три Брата. Скрылся за дальним мысом.

Ермаков с кровоточащим сердцем, сжав кулаки, скрипя зубами, сильный и бессильный, сидел в крайнем кресле слева по борту и смотрел то на продырявленную дверь багажного отсека, то в иллюминатор.

Промелькнуло советское Сарпи, расположенное на склоне горы, утопающее в мандариновых и апельсиновых садах, с белыми и розовыми бетонными многооконными домами, полными солнца. Осталось позади и турецкое Сарпи, тесное, с одним-единственным белым пятном-узкой и круглой башней минарета. Теперь всё. Позади - жизнь в цвету, твоя родная земля, порядок, свет, закон, всё, что ты любишь, чем дышишь, чему верен, что составляет твою сущность. Позади - Родина. Впереди - чужбина, мрак, хаос, бесправие, беззащитность.

Еще один человек припал к иллюминатору - кудрявоголовый, изрядно выпивший там, на земле, батумец в белой нейлоновой рубашке. Вглядывался в жалкие деревушки, в минареты, потом вскочил, с ужасом закричал:

-Вай-вай-вай! Мы уже в Турции. Почему? Зачем?... Эй вы, пилоты! Куда вы меня занесли? Не нужна Турция. Хочу в Сухуми! Я на один день, всего на один день отпросился с работы, чтобы погулять на свадьбе сестренки. Ни к чему мне это заграничное путешествие! Эй, вы, поворачивайте назад!

Тучный пассажир, забыв о том, что подвержен морской болезни, о том, что он всем и всегда мешает, легко и ловко пробежал между креслами и, преодолевая немыслимо тяжелые пируэты полета, внушительно и спокойно сказал своему земляку-батумцу: