Антология советского детектива-41. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

-Я согласен с вами, - сказал он. - Ни за пять часов до своей смерти, ни за час, ни за сорок минут, ни за пять Таня ничего плохого не предчувствовала. Ни на одно мгновение в своём последнем рейсе она не запечалилась. Она была такой жизнелюбкой, такой отважной, так долго и хорошо собиралась жить, что темным предчувствиям в её душе не было даже самого крошечного уголка.

Это очень важное свидетельство очевидца. Примем его к сведению. И будем через его "магический кристалл" рассматривать дальнейшие события.

Океанский лайнер "Шота Руставели" причалил к набережной Батумского порта. Утро. Солнце. Многолюдно. Празднично. По трапу спускался поток пассажиров. Среди курортников, туристов, экскурсантов и местных жителей на берег спешили сойти два человека в старомодных, глухо застегнутых плащах. Один-рослый, крупный, с юношеским пушком над верхней губой, другой-пожилой, начинающий лысеть. На первый взгляд люди как люди. Ничем особенно не приметные. Это наши давние, с июня, знакомые пловцы, Суканкасы - отец и сын.

Они преодолели последние ступени трапа и сошли на землю Грузии с большими и тяжелыми, допотопного производства, чемоданами в руках.

Выбрались из толчеи и, отойдя в сторонку, где не было солнца, в тень каштана, с тревожным любопытством огляделись вокруг. Отсюда хорошо был виден центр города, встающие над ним горы, грузовой порт с иностранными и советскими кораблями.

-Ну вот мы и прибыли! Можно сказать, на пороге рая находимся.

Тупым, грубо обтесанным подбородком отец кивнул направо, вдоль набережной:

-Аэродром там, в юго-западном конце города. Два-три километра. Граница - рядом с аэродромом.

-Тише!

-Не бойся. Через Батуми каждый день туда и сюда тысячи туристов перекатываются. Никому до нас нет дела. Туристы - и всё.

И как только Суканкас-старший произнёс эти слова, где-то протяжно завыла сирена патрульной милицейской машины. По мере того как она приближалась, рёв сирены нарастал.

Суканкас-младший со страхом посмотрел на съежившегося, сильно побледневшего отца.

-Что с тобой? Тебе плохо?

Суканкас-старший проводил глазами проехавшую мимо милицейскую машину, сел на чемодан, вытер рукавом плаща скошенный лоб, лысеющую голову. Придя в себя, перекрестился двумя пальцами.

-Ничего, ничего! Слава Иисусу! Давай пока избавимся от чемоданов и прогуляемся по городу. Свободного времени у нас много.

Выйдя из камеры хранения ручного багажа, Суканкасы направились в город. Шли по многолюдному бульвару. Руки засунуты в карманы. Головы втянуты в плечи. Старомодные просторные плащи всё так же глухо застегнуты на все пуговицы. Под ними спрятаны четыре пистолета, две гранаты, обрез охотничьего ружья и патронташ, полный патронов, заряженных картечью, способный наповал уложить медведя. Оружие так тщательно прилажено, что нисколько не выпирает из-под плащей.

Брели вразвалочку, праздно, молча, без особого интереса поглядывая на вывески, на витрины магазинов и кафе. Обозленные на всех и всё советское, хорошо натренированные, они в любой момент, при малейшей опасности готовы были открыть убойный огонь из пристрелянного оружия. Внешне же они выглядели как самые безобидные, самые аккуратные пешеходы. Осторожно, шага за два обходили встречного, чтобы не столкнуться с ним. Избегали и скрестить с кем-нибудь взгляды, боясь выдать то страшное, что таилось в темной глубине их глаз.

Прошли мимо газетного киоска, мимо ларька с прохладительными напитками. Остановились у стеклянного павильончика с местными сувенирами. Старший взглянул на младшего, усмехнулся:

-Купим что-нибудь на добрую память о Батуми?

Сын молча схватил отца за руку и потащил от павильона.

Шагов через двадцать Суканкас-старший опять остановился. Пошевелил ноздрями, чмокнул толстыми бледными губами.

-Чуешь?... Пахнет кофе. Чёрный! Настоящий. Турецкий. Выпьем, а? Надо подкрепиться. Пошли!

Младший на этот раз не возразил. Через узкий проход в чугунной решетке вошли в небольшой скверик, разбитый у самого морского берега, уселись за столик под железным грибком приморского кафе. К ним сейчас же подошла официантка в белом фартучке.

-Два кофе, пожалуйста, - сказал старший и облизал свои бледные, сухие губы.

Через некоторое время им подали две маленькие чашки дегтярно-темного дымящегося кофе. Они молча, обжигаясь, прихлёбывали ароматный напиток.

-Ну как? - спросил старший. - Похож?

-Угу. Крепкий!

-Не совсем. Жидковат. Их заварки. Ничего, здесь сойдет и такой. - Посмотрел на часы и, снизив голос, добавил: - Часа через четыре друзья угостят нас настоящим турецким кофе.

Сын толкнул отца ногой.

-Много болтаешь, старик!

Выпив еще по одной чашке кофе, они неторопливо поднялись, покинули кафе и приморский скверик. Снова вышли на бульвар с его пышными пальмами. Перебрались на другую сторону улицы.