Антология советского детектива-6. Компиляция. Книги 1-11

— Дурак ты, дурак, — процедил с презрительным превосходством Витька. — Причем тут мой отец? Сам старшина Прокопенко сказал, что дождь все смыл и Пальма не взяла. Ясно?

— Вот теперь ясно, — сказал, пряча улыбку, шофер и вернулся к своей машине.

Полковник Любавин внимательно выслушал краткий доклад майора Чингизова. Осмотрев обрывок кожаного ремешка, найденный им в квартире Азимова, он кратко заключил:

— Это не от сандалий и не от рюкзака, тем более, что вы утверждаете, что ни того, ни другого у Азимова нет. Это похоже на ремешки, которыми пристегиваются ножные протезы, и оборвался он видите где, вот здесь, сбоку, где протерся сильнее. Так бывает у ремешков протезов. Кстати, майор, хорошо что вы так бережно сохранили ремешок. Это ниточка в поисках обладателя протеза. А как — вы об этом сами подумайте. Плохо другое, что вы не оставили его на месте, это помогло бы собаке-ищейке.

Чингизов густо покраснел. Это, действительно, был промах, и ему было стыдно перед своим учителем. Любавин, видимо, заметил это, но виду не подал и продолжал:

— Рано делать какие-либо выводы, но один вывод можно сделать сейчас. В квартире Азимова побывали не просто воры. Это шпионы, и у нас с вами сейчас должна начаться настоящая работа, причем работа быстрая и точная. Вы вправе спросить, почему я, сказав, что выводы делать рано, все-таки делаю вывод о том, что это вражеские лазутчики. Сейчас поясню.

Полковник Любавин подошел к сейфу, открыл его, вытащил тоненькую папку и, раскрыв ее, прочитал: «… Мне известно также, что перед группой „Октан“ была поставлена задача активизировать свою деятельность и, в частности, оперативно добыть все сведения, касающиеся деятельности Советабадского научно-исследовательского института и его ведущих инженеров Азимова, Галицкого и Меджидова. В другие подробности шеф меня не посвящал, так как это было за пределами моих интересов. Меня интересовали авиаконструкторы и артиллеристы. Октановцы их смежники. Именно поэтому шеф рассказал мне то, что я вам сейчас сообщил. Другими сведениями о группе „Октан“ и ее составе я не располагаю».

Полковник Любавин закрыл папку, запер ее обратно в сейф и, снова усевшись за свой стол, продолжал:

— Это показания агента Станислава Годлевского, он же Сергей Васильев, — американца польского происхождения, что одно и то же, заброшенного к нам три месяца назад и задержанного нашими органами в Ленинграде. Теперь вам ясно, товарищ майор?

Чингизов молчал. Он знал манеру своего начальника и ожидал, что вслед за этим «ясно» последуют лаконичные пояснения и четкие выводы.

И, действительно, полковник Любавин, помолчав несколько секунд, продолжал:

— Так вот, Октай, что мы имеем? Многое. Мы уже знаем, что в Советабаде действует целая группа, имеющая свое условное название, а следовательно, имеющая, как полагается в настоящей группе, резидента, агентов, явки, средства связи. По-видимому, они после долгого бездействия получили, так сказать, боевое задание и приступили к активным действиям. Из трех названных Станиславом Годлевским инженеров в Советабаде сейчас только Азимов. Галицкий пять месяцев, — Любавин бросил взгляд на календарь, — и двадцать два дня находится в Киеве, а Меджидов третий месяц в больнице: у него инфаркт. Значит, объект «Октана» — Азимов. Какой ты из этого делаешь вывод, Октай?

— Что шпионы получили задание овладеть работой Азимова и что они начали выполнять это задание.

— Волга впадает в Каспийское море, — усмехнулся Любавин. — Не обижайся, но это не вывод, это факт, а мне нужны выводы из факта.

— Выводы из факта? — произнес Чингизов. — Выводы из факта, на мой взгляд, таковы: первый — один из агентов работает в том же институте, где Азимов, иначе не было бы такого совпадения — совершения кражи именно тогда, когда Азимов взял домой свой реферат и уехал на дачу; второй — почему агент не попытался овладеть работой Азимова в самом институте. По двум причинам: в присутствии Азимова это исключено, а когда ведущие инженеры отсутствуют на своих рабочих местах, система хранения документов поставлена так, что овладеть ими без риска провала почти невозможно, а агент не должен провалиться, тем более, что не стоит рисковать только из-за части работы, по которой вряд ли сразу можно воссоздать целое.

Любавин одобрительно кивнул головой и спросил:

— Твои предположения?