Антология советского детектива-8. Компиляция. Книги 1-17

Долго лежали в темноте. Дурманяще пахли травы, тихо пробивалась из-под шлюзовых щитов вода. На озере глухо шлепали широкими хвостами-лопастями разгулявшиеся карпы. В селе гасли окна.

Лесь лежал совсем рядом с Надийкой, она чувствовала теплоту его тела. Парень наклонился, чуть слышно прошептал:

— Гарно, правда?

Надийка предупреждающе покачала головой: не отвлекайся, Лесь, слушай…

Невдалеке трижды ухнул пугач. Сигнал: рядом чужой. Надийка поудобнее перехватила карабин.

Бандеровец шел по берегу ручья, через луг, откуда его совсем не ожидали, потому что ближайший путь к мельнице от леса — через греблю, прямо у которой начиналась аллея столетних ясеней. Шел мягким, неслышным шагом, пригибаясь, держа наготове автомат.

Гнат Дзюба, пятнадцатилетний хлопчина, только вступивший в комсомол (берегли его «ястребки» и, как казалось всем, поставили в самое безопасное место), следуя приказу, беспрепятственно пропустил бандеровца к мельнице. Миновал связник и Олеся с Надийкой. Совсем рядом прошел, метрах в двадцати. Приблизился к вербе, раскинувшей ветви над ручьем, и затаился в ее тени, неподвижный. И тут явственно услышали легкий звон металла. Это Гнат не утерпел, стало ему обидно, что самое главное произойдет без него. Пополз он за бандитом да зацепился за что-то винтовкой.

— Бросай зброю! — сразу же крикнул бандиту Малеванный.

Бандеровец прыгнул в сторону, автоматная очередь выбила щепки из старого, почерневшего сруба мельницы. Так получилось, что лейтенант оказался в очень невыгодном положении — сорок метров земли, насквозь пробиваемых автоматом бандита. Василь ожесточенно рвался через эти метры под прикрытием Нечая и других ребят. Хлопцы стреляли расчетливо, пули впивались в вербу, но бандеровца не трогали — был приказ взять живым. Связник, пригибаясь, побежал к ручью: там трава по пояс, а еще дальше — лес.

Навстречу поднялся Лесь. С винтовкой наперевес он в несколько прыжков очутился рядом с бандитом. Тот на бегу вскинул автомат.

Упал Лесь, срубленный очередью.

Бандит сорвал с пояса гранату, все еще надеясь пробить дорогу. Вырвал кольцо, взмахнул рукой. Его опередила Надийка. Выстрел почти слился со взрывом гранаты, которую ослабевшая рука не бросила — оттолкнула на несколько метров.

И сразу стало тихо.

Хлопцы подняли Леся, вынесли на греблю. Лицо парня не потеряло напряжения последней минуты жизни; казалось, скомандуй — снова поднимется комсомолец навстречу бандитскому автомату.

Погиб комсомолец. Погиб боец…

Его и похоронят в этой земле. На вышитых руками старенькой неньки рушниках опустят гроб. Бросят по обычаю комочки земли — «любил он тебя — будь ему пухом», — и все село пройдет мимо свежего холмика с пятиконечной звездой.

…Бандитского связника тщательно обыскали. Ничего не нашли. Видно, спрятана была «почта», как это часто делали бандеровские связники, в металлической рубашке гранаты. Взрыв унес тайну.

Визит вежливости

В свои двадцати четыре года лейтенант Малеванный успел побывать и на фронте и во многих боях с бандами бандеровцев. В него не раз стреляли, было и так, что казалось, судьба отсчитывает лейтенанту последние секунды. И все-таки он возвращался с задания невредимым, докладывал начальнику райотдела: «Товарищ майор, ваше приказание выполнено…»

Товарищи по работе утверждали, что Малеванному отчаянно везет: родился, мол, в сорочке или какая-то дивчина каждый вечер за него бога просит. «Дай бог здоровья той дивчине, — отшучивался лейтенант, — знал бы котра — женился…» А сам относился к своей «везучести» более прозаически. Говорил:

— Вот, понимаете, вчера думал — конец, отгулял свое по земле. Сообщили, что на хуторке одном собираются на вечерницы гости из леса: агитировать молодежь. Ну и я, конечно, туда же. Иду по хутору, псы с цепи рвутся, лай стоит до неба. Они, эти сволочные дворняги, меня и демаскировали. Пока до хаты, где на посиделки собралась молодежь, дошел, там уже два бандита приготовились меня с автоматами встретить: растолкали всех по углам, один стал у двери, второй у окна. Хлопцы местные под стенками жмутся, а что могут сделать голыми руками? Те, лесовики, орут: «Кто тут комсомольцы, выходи!» А там был Володя Сиротюк, только в комсомол вступил. Стал Володя против бандита, тоже кричит: «Я комсомолец! Вы мого тата вбылы, стриляй, вражина, и в мене!» Вот тут я и подоспел. Рванул дверь и с порога одного уложил из пистолета. А второй мне автомат в грудь упер, пальцем шевелит на спусковом крючке — все. И тогда Володька ему под ноги ка-ак кинется — ушла автоматная очередь в потолок. Вот так, а вы говорите: везет. Просто помощников много, друзей, вот и не страшен никакой черт лесной — выручат. Почти в каждом селе истребительные отряды созданы…