Антология советского детектива-9. Компиляция. Книги 1-11

Квартала за два от Михаила появилась машина, лучи фар метнулись по домам, по деревьям, потом распластались по мостовой. Машина приближалась, и Михаил принял решение: он остановил машину, показал шоферу удостоверение и приказал из ближайшей же телефонной будки позвонить подполковнику Урманову и передать: Вязов ждет его на углу улиц Поперечной и Садовой. Шофер обещал, машина ушла, а Михаил опять отошел к углу и замер у стены. Ясно было, если старуха сидит где-то поблизости, то она все видит, догадалась и о его, Михаила, намерениях и тоже решает вопрос: что предпринять?

Через пятнадцать минут приехал подполковник с капитаном и двумя лейтенантами. Михаил доложил обстановку. Подполковник, не медля, отправил машину за участковым, лейтенантам указал места наблюдения и, покачав головой, сказал:

— Так-таки испарилась старуха?

— Как в воду канула, — развел руками Михаил. — Я сейчас готов поверить, что она колдунья.

— Не впадайте в панику, лейтенант, — посоветовал Урманов и пошел осматривать улицу.

Почти до рассвета «прочесывали» участковый, Михаил и Урманов ближайшие к перекрестку дома. Старуху н» обнаружили. Урманов злился. Выйдя из последнего намеченного к проверке дома, он закурил и спросил Михаила с недоверием:

— Да была ли старуха? Не показалось ли вам, лейтенант?

— У меня есть свидетель, я стоял с девушкой, — вынужден был признаться Михаил, понимая, что подполковник им очень недоволен, хотя и не говорит об этом.

— Она может подтвердить, — добавил он.

Сели в машину. Урманов покусывал мундштук папиросы. Вдруг он обернулся к Михаилу и спросил:

— Как звать вашу девушку?

— Валя.

— Та самая, которая ухаживала за вами в больнице?

— Она… — проговорил Михаил в замешательстве, не понимая — откуда подполковнику известна девушка.

Поедем ко мне, — приказал Урманов и больше за всю дорогу не раскрыл рта.

НА КЛАДБИЩЕ

Случайно столкнувшись с Михаилом и Валей на улице, старуха не растерялась, завернула за угол и прыгнула в глубокий арык, заросший густой пыльной травой. Метра четыре она проползла на животе и пролезла в дыру, проделанную в дувале для стока воды. Дыра эта так заросла травой, что ее и днем трудно было приметить За дувалом старуха присела, смахнула приставшую пыль с лица и прислушалась, схватившись руками за плоскую грудь, словно хотела сдержать сумасшедший бег сердца.

За углом раздались шаги и тут же затихли. Старуха догадалась, что лейтенант стоит растерянный, и прошептала одними губами: «На вот, выкуси! Не на такую напал!» Шаги опять начали удаляться. Старуха вздохнула, поднялась, осторожно отряхнула подол и пошла по саду, виляя между деревьями горбатой тенью. Метрах в тридцати показался силуэт дома, но старуха свернула в сторону и пошла к беседке, обвитой виноградными лозами. В беседке, на деревянном настиле спал в одежде мужчина. Старуха схватила его за плечо и затрясла:

— Вставай! Эй, ты!

— Что?! — приглушенно вскрикнул мужчина и вскочил.

— Тише ты! Давай сматываться, — сказала старуха и пошла в глубь сада.

Мужчина молча шагал за старухой, пока они не перелезли через дувал и не очутились на узенькой глухом улочке. Старуха спешила. Мужчина догнал ее и спросил:

— Кого привела, старая карга?

— Опять лейтенантишка привязался.

— Привязался!.. — мужчина выругался. — Сколько раз вбивал в твои мозги: гляди в оба! Не доходит. Води, если у тебя такая охота, к себе в берлогу. Меня нечего беспокоить. А с лейтенантишком скоро рассчитаешься? Или твоя высохшая голова не соображает? Придется самому взяться.

— Ладно, не гнуси, — прервала мужчину старуха, — На вот, — она подала небольшой сверток.

Мужчина схватил сверток, помял в руке и спрятал в карман.

— Сама загнала?

— Сама? Мне сейчас только по базарам и ходить.,

— Сколько слямзила?

— Нужно мне очень. Свою долю взяла.

— Что-то доля твоя растет. В прошлый раз наполовину срезала.

— Мне тоже надо жить.

— Поменьше лакай.

Они переговаривались приглушенными голосами, то и дело прислушиваясь и приглядываясь к темным закоулкам. Старуха семенила быстро, словно ее сухонькое тело не имело веса. Свои старые высохшие кости несла она легко на крепких еще мускулистых ногах. Оглядываясь, они пересекли широкую улицу и опять углубились в глухой заросший деревьями переулок. Здесь не слышно было ни шума автомашин, ни грохота трамваев, развозящих по ночам строительные материалы и ремонтные бригады. Здесь была деревенская тишь, дома — словно притаились в гуще деревьев, и собаки спокойно спали в конурах, не обращая внимания на поздних путников.

— Мне надо уехать, — сказала старуха, приостанавливаясь и переводя дух. — В Фергану. Там у меня с родственница живет.

— Ну и сматывайся.

— Деньги нужны.

— Денег нет. Плохо торгуешь.

— Дай что-нибудь подороже. Продам.

— Сама? Меня хочешь засыпать?

— У меня есть племянница Валька.

— Та, что в больнице?

— Да.

— Подумаю.

— В Фергану можно посылки пересылать. Способнее, — сказала старуха и пошла по улице.

— Дело, — согласился мужчина.

У высокого забора они остановились, и мужчина коротко бросил:

— Приходи завтра к ограде.