Антология советского детектива-9. Компиляция. Книги 1-11

— Это было дней десять назад. И, пожалуй она теперь не придет, в этих посещениях отпала надобность, — Отец Вениамин помрачнел, сузил глаза. Максим Петрович и Михаил насторожились — Последний разговор у нас произошел несколько необычный, он, я бы сказал, не имел отношения к проповеди, касался моих сокровенных взглядов. Видите ли, дорогие товарищи, дело в чем… Я решил совсем отойти от церкви, порвать с ней. Причину я вам объяснять не буду, это очень длинная и сложная история, так сказать, эволюция моих взглядов на жизнь, на события, происходящие в нашем мире. Вот об этом я и сказал Марии, чем, надо признаться, привел ее в полное замешательство. Она, видно, перепугалась, ушла в слезах. Я не старался разъяснить ей причину моего отступничества, она бы все равно меня не поняла, сказал ей лишь, что религиозные люди, хотя и надеются на бога, по не отрекаются от благ жизни, сами устраивают свою жизнь на земле — и довольно упорно, не слишком уповая на потустороннее счастье. Поэтому, я полагаю, она больше ко мне не придет.

За последнее время многие священнослужители, разуверившись в нравственных устоях церкви и необходимости ее для советских граждан, порывали с церковью, поэтому Михаил и Максим Петрович восприняли сообщение отца Вениамина как должное. В газетах изредка появлялись статьи бывших служителей церкви, вызывая переполох среди верующих.

Отцу Вениамину это серьезное решение, видимо, далось не легко, как всякому человеку с недюжинной натурой, и сейчас он с тоской, со страдальческим выражением лица смотрел в окно.

— Вы извините нас, мы нечаянно затронули ваше больное место, — дружески заговорил Максим Петрович. — Но я уверен, что вы найдете лучшее применение вашим способностям.

— Каким? — живо обернулся отец Вениамин и внимательно, с глубоким интересом, даже изучающе, оглядел Максима Петровича.

— Вы начитаны, у вас широкий диапазон знаний, ваша логика неотразима.

— Откуда вы знаете?

— Я дважды слушал ваши проповеди.

— Вы?!

Максим Петрович засмеялся.

— Не беспокойтесь, после ваших проповедей верующим я не стал. Я просто люблю слушать умных людей.

Глаза отца Вениамина потеплели, и он чуть заметно, одними губами улыбнулся.

— Благодарю за комплимент. Чем еще могу быть полезен?

— У меня к вам еще один вопрос, — сказал Максим Петрович. Он помолчал, словно не решаясь задать этот вопрос. Потом прямо взглянул на отца Вениамина. — Скажите, не приходилось ли служителям церкви давать верующим перепечатывать или переписывать молитвы или другие религиозные тексты?

Отец Вениамин нахмурился, сжал кулаки. Михаил с удивлением взглянул на Максима Петровича: как мог майор решиться на такой откровенный разговор? Хотя хозяин не проявил ни малейшего беспокойства, Михаил был уверен, что он догадался, кто сидит в его комнате.

По-прежнему спокойно отец Вениамин сказал:- Я и мои бывшие коллеги, насколько мне известно, не нуждались в перепечатке или переписывании литературы. Видимо, вы имеете ввиду распространяемые кем-то корреспонденции, вольно трактующие библию. Приходилось видеть подобные письма, верующие показывали их мне, и, кстати сказать, задавали весьма каверзные вопросы. Вам небезынтересно знать мое мнение? Пожалуйста. Я расцениваю эти корреспонденции как подстрекательские, сочиненные врагами моей родины. Прошу не сомневаться в искренности моих слов, дороже родины нет для меня ничего на свете… — отец Вениамин вытер лицо и, будто от прикосновения платка, на его лбу резче обозначились поперечные морщины.

Он опять отвернулся к Окну, за которым шелестели листья сирени.

— Мы очень хорошо понимаем друг друга, — заговорил Максим Петрович, и голос его стал тверже и требовательней. — Поэтому я не буду объяснять причину моей следующей просьбы. Может быть, вы скажете, у кого видели эти корреспонденции?

Разглядывая ветки сирени, отец Вениамин минуту хранил молчание. Михаил боялся шевельнуться, теряясь в догадках, — о чем думает этот человек сейчас: о чести, предательстве, любви к родине? В этот момент отец Вениамин был поистине красив: в профиль лицо его было особенно энергичным, крутой выдающийся вперед подбородок подчеркивал его твердый характер, длинные каштановые волосы мягкими волнами спадали на плечи, и в устремленном в окно взгляде таилось упорство человека, решающего сложную задачу. Михаил откровенно любовался им, думая: «Да, такой человек может увлечь за собой людей. Но каким же образом он пошел по зыбкой тропинке религиозных воззрений? Что его могло прельстить? Монументальность фантазии? Пожалуй. Но он не мог долго жить, веруя в ничто, его деятельная натура требовала дел реальных, ему хотелось видеть плоды своего труда, окунуться в гущу земной, чувственно осязаемой жизни.

— Ну что ж, — словно выдохнул отец Вениамин, не шевелясь. — Коли пришло решение, есть необходимость делать крутой поворот, — и он назвал три фамилии: двух женщин и одного мужчину, описал их приметы, указал место работы, все так же продолжая смотреть в окно и не двигаясь.

Максим Петрович записал полученные сведения, спокойно положил блокнот в карман и сказал: