Антология советского детектива-9. Компиляция. Книги 1-11

— Но, но! — Крюк вскочил, медленно подошел, схватил Костю за шиворот, швырнул его в каморку и захлопнул дверь. — Посиди, поразмысли. Потом мы еще поговорим, — пообещал он и ушел.

СУМАТОШНЫЙ ДЕНЬ

В это утро Михаил, прежде чем ехать в управление, решил заглянуть в отделение, узнать, есть ли какие новости. Он, не торопясь, шел по улице, разглядывая горожан с пристрастием человека, любящего свой город и живущих в нем людей. Он досадовал на неряшливо одетых женщин, хмуро глядел на дворников, плохо подметающих тротуары, и улыбался девушкам, бегущим на фабрики, в простеньких, со вкусом сшитых платьях. Ох, как хотелось Михаилу, чтобы все было вокруг красиво, чтоб из жизни людей навсегда исчезли страдания и муки! Настанет ли время, когда работникам милиции не надо будет ловить воров и урезонивать хулиганов, когда они будут только регулировать движение по городу, наблюдать за чистотой во дворах и на улицах и, может быть, провожать неряшливых мужчин и женщин в ателье, чтобы навести порядок в их одежде.

По тротуарам большей частью шли рабочие. Одни растекались от ворот фабрик и заводов, другие вереницей втягивались в проходные. И Михаилу невольно пришла в голову мысль: рабочие и милицейские работники круглые сутки на посту, им нельзя делать перерыва, иначе может случиться авария.

Дежурный по отделению окликнул задумавшегося Михаила у самого входа. Около стола дежурного сидел старик в тюбетейке, белой рубашке и галошах на босу ногу. У старика — морщинистое лицо и белые волосы, подвижные, веселые и ясные глаза.

— Михаил Анисимович, разберитесь, пожалуйста. Гражданин требует начальства — и все, — пожаловался дежурный. — Я ему говорю: капитана еще нет, рассказывайте мне, а он заладил свое — давай начальника. И ничего я с ним не могу поделать. Вот старший оперуполномоченный, говорите с ним, — обернулся он к старику.

— Совсем несознательный, — махнул рукой в сторону дежурного старик и легко поднялся со стула. — Большое дело большой начальник должен слушать.

Старик осмотрел Михаила веселыми — в красных прожилках — глазами и спросил с недоверием:

— Старший?

— Старший, — улыбнулся Михаил.

— Пойдем, большое дело есть.

Старик быстро семенил по коридору, шлепая галошами, сцепив руки на выпуклом животе. В кабинет он юркнул так ловко, что Михаил еле сдержал смех. Усевшись поудобнее на стуле, старик сразу приступил к делу и посыпал такой скороговоркой, что Михаил с трудом улавливал смысл его речи.

— Зачем много водку пить? Плохой человек, нехорошо живет. Моя квартира — не ресторан. Советский человек должен честно жить, работать, праздник каждый день не устраивать.

В общем, после наводящих вопросов, Михаил, наконец, понял, что у старика снял комнату Петр Крюков* к нему часто заходят его друзья, и они устраивают пьянки. Считая сообщение старика важным, Михаил не стал дожидаться капитана Акрамова.

— Пойдемте в городское управление, отец, — предложил он и добавил:- К большому начальнику.

— Правильно решил, — похвалил старик, вскакивая со стула.

Урманов терпеливо выслушал старика и, вызвав к себе Садыка, сказал:

— Спасибо, отец. Я и сам хотел с вами встретиться. Сегодня к вам приедет сын, вот этот. Зовут его Садыком. Он сам посмотрит ваших квартирантов. Понятно?

Старик глянул на Садыка с удивлением, перевел недоуменный взгляд на подполковника и вдруг засмеялся звонко и заливисто.

— Понял! Ай, хитрый начальник. Пускай приезжает, плов будем делать, тоже праздник устраивать.

Из управления Михаил вернулся скоро, но в отделении в этот день задержался допоздна. Заболели два участковых уполномоченных, накопилось много заявлений от граждан, и ему, по приказанию капитана, с утра до позднего вечера пришлось ходить по дворам. Михаил побывал во многих коллективах, в частных домах, и уже ночью он попал в дом номер семнадцатый. Гражданка Селезнева написала заявление о том, что у соседей десять дней без прописки проживает женщина. Заявление было очень кстати. За час до этого Михаила нашел дежурный и передал приказ Урманова: поинтересоваться гражданином Чубуковым, порасспросить соседей о его образе жизни.

Михаил вошел в маленькую, светлую комнату. На постели лежала женщина лет сорока, рядом с ней сидела седая старушка с миловидным лицом и ласковыми голубыми глазами.

— А вы, молодой человек, присядьте, послушайте нас, пожилых женщин, — попросила старушка, когда Михаил с удивлением узнал, что эта старушка и есть Селезнева, и у нее живет квартирантка. В практике это был редкий случай: гражданка написала заявление на самою себя.

Михаил сел на свободный стул у окна, которое выходило на большой двор, густо заросший диким хмелем. Поглядывая во двор, он слушал горестный рассказ хозяйки квартиры.

У Поляковой отнялись ноги, и она слегла. Пообещался к ней приехать сын, но задержался, и она пока живет у знакомых..