Антология советского детектива-9. Компиляция. Книги 1-11

— Что же, правильно. Ты мне, я тебе, — откуда-то издалека раздался голос Пряхина. Валентин даже блеснул эрудицией: — Как сказано в науке, сумма цен товаров равна сумме их стоимости. Я так понимаю: я приплачиваю, скажем, банщику, а Круглова компенсирует мне эти расходы. Государство не становится беднее, поскольку деньги, которые в обращении, просто переливаются из кармана в карман.

— И сколько же вы презентовали Кругловой платформ? — спросил Стуков. — Сколько «перелили» в свои карманы?

— Я подытожил точные данные. Двести двадцать две. В среднем на шестьдесят-семьдесят кубиков на платформе. С Кругловой за это — два червонца. Я не горлохват какой!.. Другие берут дороже.

— Тоже такса сложилась? — брезгливо спросил Денис.

— Вроде бы так. Надежда Гавриловна разъясняла… — Пряхин вздохнул и продолжал даже с некоторым самодовольством: — Положа руку на сердце, граждане милиция, не вижу я за собой большой вины. Без меня, то есть без моих платформ и козловых кранов, эта самая Круглова сидела бы здесь на своих бревнах, а хлопкоробы Средней Азии ютились бы в глинобитных домиках.

— Следовательно, вы пользовались современной техникой при погрузке — козловыми кранами, — заметил Денис. — Грузили тонкомер и порубочные отходы?…

— Сколько там его было, тонкомера этого. Больше деловая, я бы сказал, отборная древесина.

— А кто подвозил ее на железнодорожную станцию?

— Лидия Ивановна и сама договаривалась с шоферами, и Игорь Петрович Постников помогал ей транспортом.

— А Постников тоже не брезговал сухой ложкой, которая, говорят, рот дерет? — усмехнулся Стуков.

— Точных сведений не имею. Знаю только, что Игорь Петрович испытывал к Лидии Ивановне возвышенные чувства.

— А ваша начальница, Надежда Гавриловна Жадова, тоже не брезговала «барашком в бумажке»? — спросил Денис.

— Мне она не докладывала, — замялся Пряхин. — Могло, конечно, быть всякое. Но вагонами для Кругловой она распоряжалась сама.

— А знала она про ваши два червонца за платформу? — спросил Стуков.

— Сама установила таксу. И наказывала: не зарывайся, Валентин.

— Вы давали Жадовой деньги?

— Нет, у них были свои расчеты с Кругловой.

— С Постниковым вы были в хороших отношениях?

— Да не в плохих, в общем. Много раз за одним столом сидели вместе.

— Не можете припомнить: не имел ли он разрешения от товарища Чумакова на использование автомашин и автокранов для вывозки Кругловой леса с просек ПМК?

— Что вы! Что вы! — подпрыгнул на стуле Пряхин. — Постников и заикнуться бы не посмел об этом Федору Иннокентьевичу Уж если кто и стоит на страже государственных интересов, так это товарищ Чумаков. Круглова частенько его, в своем кругу, конечно, костерила. Зимой, мол, снега не выпросишь. Ни машин, ни рабочей силы не включил в договор. Даже в тросе несчастном отказал, пришлось Постникову трос этот в городе у какого-то деляги покупать.

Денису снова, как в кабинете Афонина, показалось, что в этой обставленной на старокрестьянский лад кухне незримо присутствует при разговоре четвертый — Федор Иннокентьевич Чумаков. Очень мобильный товарищ: то выступит на первый план во всем блеске и объеме, то скроется в такой глубокой тени, что не различишь ни лица, ни фигуры.

— Котомку-то давно собрал, Павлович? — спросил Стуков.

Пряхин встал, повернулся к нему спиной, взял из кроватки заревевшего густым басом малыша, покачал его, подождал, пока он затих и сказал:

— А как Постников и Жадова известили меня, что вы, Василий Николаевич, шибко нашими гостеваниями у Жадовой интересуетесь, да отправили с телеграммами аж в Еловку. А тут еще запрос пришел от вас про вагоны на Среднюю Азию. И понял я, что погорел Пряхин Валентин Павлович…

— Только ли вагоны для Кругловой грызут вам совесть?

— Только. Только с них имел я навар. Остальные шли по графику и за ту зарплату, которую платило мне мое государство. Вот и решил я двинуть с повинной. Может, родная милиция войдет в положение. Пятеро все-таки на моих руках малолеток, а Зинка деру дала. Машину продал, задаток по расписке получил — четыре тысячи.

— А дом зачем продавать надумал? — со вздохом спросил Стуков.

— Если уж по-честному, так конфисковать ведь можете. Да и Зинке, стерве, в отместку. Меня бросила… Дом-то мой, наследственный, от деда еще… Как хочу, так и ворочу.

— Ну, вот что, Валентин Павлович, — поднялся со стула Денис. — Котомку вы собрали не зря. Она вам пригодится. Но мы пока вас под стражу брать не станем, поскольку вы исполняете обязанности… детной матери да и ведете себя искренне. Ограничимся до суда подпиской о невыезде. Явитесь завтра утром ко мне в райотдел. А сейчас оформим акт о сдаче вами денег, о вашей добровольной явке с повинной. Думаю, это не противоречит истине.

Когда Денис и Стуков вышли из дома Пряхиных на улицу, Василий Николаевич спросил:

— Ну что, Денис Евгеньевич, нашли вы свою желанную нить Ариадны? Или это нить Зинаиды?