Антология советского детектива-9. Компиляция. Книги 1-11

Но уверенный в себе Чумаков даже бровью не повел, не рассмотрел толком ее, как надеялась на то Лидия. Он прошествовал к столу, решительно отказался от «штрафного» стакана водки и в уважительной тишине, воцарившейся с его появлением, поднял рюмку «за здоровье, процветание и творческие успехи многообещающего нашего зодчего, Аркадия Лузгина». После чего снова облобызал «новорожденного», не спеша сел, не спеша наполнил свою тарелку закусками и стал не спеша жевать, наслаждаясь вкусной едой.

Игривый беспредметный разговор за столом с приходом Чумакова незаметно пошел по иному руслу. Заговорили о хозяйственных и торговых неурядицах, о дефицитности многих товаров. Теперь за столом все чаще слышалось укоризненное слово «бесхозяйственность».

Федор Иннокентьевич так же с наслаждением ел, не принимал участия в застольном разговоре. Но вот положил на стол нож и вилку, протер салфеткой яркие губы и в воцарившейся сразу тишине сказал, не напрягая голоса, как говорил, наверное, на совещаниях в своем кабинете:

— Да, бесхозяйственность есть, только надо самокритично признать, что и мы с вами на местах не всегда активно поддерживаем руководящие органы. Как достичь достатка, тем более изобилия, когда мы с вами, вопреки многочисленным руководящим указаниям, не научились ценить народное добро. — Он отхлебнул боржоми и заговорил печальнее: — Не стану кивать на других, скажу о порученном мне государством хозяйстве. Как известно, наша передвижная механизированная колонна прокладывает линии электропередач напряжением 220 и 500 киловольт. Сооружения громоздкие, сложные. Ведем просеки в непроходимой тайге. Естественно, валим много леса. По-доброму надо бы разделать древесину, вывезти на специализированные предприятия. Да где взять для этого людей и транспорт? И то и другое у нас, как везде, в дефиците. И лежит по обе стороны просеки поваленный лес. Часть его разделываем, а львиная доля гибнет, превращается в труху, кормит разных короедов, заражает окрестную тайгу. — Чумаков низко наклонил над столом массивную голову: не то судьбе тайги соболезновал, не то лицо прятал. — А ведь это — дерево! Сколько в нем всяких полезностей.

Лидия вздрогнула: показалось, ленивый и вместе с тем испытующий, как бы вопрошающий о чем-то взгляд, каким обвел компанию Чумаков, чуть задержался на ней. Показалось, Федор Иннокентьевич даже слегка подмигнул ей, как бы приглашая к чему-то…

Лидия сидела, прикрыв ладонями разом запылавшие щеки. А перед глазами вдруг потянулись ряды мазанок в кишлаках, куда частенько приходилось наезжать вместе с Рахманкулом. И неизменные сетования за богатыми дастарханами о том, что надо строить и жилища, и кошары, и другие хозяйственные помещения.

Незадолго до ареста Рахманкула Лидия услышала такой разговор:

— Ты, Рахманкул, настоящий батыр базаров, — похвалил гостя председатель богатого колхоза. — Да только не пора ли тебе кончать с базарами. Бери от нас доверенность, езжай в свою Сибирь, заключи там договора, добывай лес. Полномочия даем неограниченные. В барыше будешь больше, чем от груш и винограда.

Прав, тысячу раз прав этот умнейший, хозяйственный Чумаков: там же каждая доска на вес золота…

— Вы, Федор Иннокентьевич, согласитесь продать бросовый лес колхозам Средней Азии? — осмелилась Лидия подать голос.

— Отчего же нет? Если, конечно, все по закону. Разумеется, необходимо, чтобы у представителя колхозов имелись надлежащие полномочия, чтобы оплата производилась только предварительно и только по чековым книжкам. И главное, чтобы я получил разрешение треста и местных властей на такую операцию.

— И в таком случае продадите строевой лес? — совсем осмелела Лидия.

— О, нет! Только тонкомер, — решительно отрезал Чумаков. Замолк и сказал раздумчиво: — Хотя, конечно, могут быть обстоятельства… Дружба народов и прочее… Ну, и разрешение опять же…

Через неделю Лидия Ивановна была в Ташкенте…

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

1

Все произошло именно так, как рисовала в воображении Лидия Ивановна. Взревел и заглох под окном автомобильный мотор, хлопнула дверца.

Лидия Ивановна выглянула в окно… У подъезда стояла «Волга», только опоясана она была не красной, а синей полосой. И на этой полосе четко выделялось слово «милиция». Она покорно побрела к двери, сняла замок с предохранителя. На лестничной площадке загремели тяжелые шаги, кто-то остановился у двери напротив, послышался звонок в соседнюю квартиру, негромкий разговор. Потом раздался звонок у ее двери. Резкий, требовательный, властный.

Не промедлив и секунды, Лидия Ивановна с облегчением открыла дверь. На площадке стоял знакомый ей по Шарапово капитан Стуков, еще один милицейский лейтенант и соседи-пенсионеры из квартиры напротив.

— Гражданка Круглова? — официально, но больше для порядка спросил Стуков. — Лидия Ивановна?

— Да. Круглова Лидия Ивановна, — ответила она.

— Ознакомьтесь с постановлением прокурора на обыск в вашей квартире. Прошу добровольно выдать имеющиеся у вас драгоценности, деньги, а также оружие, если оно у вас есть.