Антология современной азербайджанской литературы. Проза

— И я брошу, обещаю тебе, честно, брошу эту гадость… И тогда никто не посмеет назвать твоего отца наркоманом, никто не посмеет… Я буду всегда с тобой, мы начнем жить сначала, и никогда не будем вспоминать наше прошлое… Я буду работать, ты — ходить в школу… И грузовик будет, мы станем ездить по разным дорогам, куда ты хочешь, по самым красивым дорогам, которые только есть на свете… И я никогда, никогда больше не буду колоться, и никогда не дам тебя в обиду, мы будем вместе, всегда вместе, — говорил мужчина, задыхаясь, захлебываясь словами, стараясь убедить, чтобы его жалкие, липкие слова заставили бы мальчика поверить ему. Он говорил все это, но одна прилипчивая мысль вертелась в мозгу и не хотела исчезнуть.

«Мне одна дорога — дорога в ад», — думал он, и потому все, что он говорил, звучало еще менее убедительно под давлением этой мысли.

— Нет! — крикнул вдруг мальчик и отбежал в сторону, вырвавшись из рук отца. — Нет! Никогда этого не будет! Не рассказывай мне сказки! Никогда, никогда мы не уедем! Ты врешь, врешь, думаешь, я маленький, мне можно и соврать, а я поверю. Нет, я уже не маленький, и я не верю тебе! Я всегда буду с ней, и всегда будет одно и то же, и никаких дорог не будет, никаких дорог и грузовика не будет… — мальчик громко заплакал, зарыдал, сжимая ладонями, одна из которых была все еще обвязана грязным отцовским платком, разболевшуюся голову.

Мужчина молча подошел к нему. В горле его стоял горячий ком — большое горе маленького мальчика. Он опустился на корточки перед плачущим сыном, взял его руку и прижал к своей небритой щеке. Это было так неожиданно, что мальчик внезапно перестал плакать, но слезы все еще катились, оставляя извилистые полосы на немытых его щеках. Мужчина притянул его к себе и нежно поцеловал в лоб, обнял. Мальчик продолжал тихо всхлипывать.

— Может, ты и прав, — тихо сказал мужчина. — Может, и не будет. Но надо верить, сынок, надо верить в то, что любишь, о чем мечтаешь, это помогает жить… Если даже не приведется со мной, то ты сам вырастешь и уедешь, куда захочешь. Главное — верить, что это сбудется. Без веры невозможно жить. Ты еще маленький, и ты не научился ждать. А в жизни много приходится ждать. Ты ждешь, когда вырастешь и уедешь, а я, если еще буду жив, буду ждать твоих возвращений…

Мальчик задумчиво, устало, как обычно бывает после вспышки рыданий, слушал, мало что понимая из слов отца, не вникая в них, но сам голос родного человека, тихий и ровный, успокаивал, убаюкивал его. Ему вдруг как-то сразу сделалось очень холодно, сразу напала сонливость, он чувствовал себя, как избитый.

— Ладно, папа, я понял. Я постараюсь ждать, раз это нужно, — сказал мальчик, не замечая, что прервал отца, и немного помолчав, прибавил: — Я пойду, папа… Очень спать хочется…

— Идем, я провожу.

— Не надо, тебе потом возвращаться далеко. Сам дойду. Пока…

— Пока, — сказал мужчина. — Я завтра заеду, покатаемся.

— Ладно, — сказал мальчик равнодушно. Он на самом деле очень устал.

— Ровно в два часа заеду, жди на улице, — сказал мужчина. Мальчик молча кивнул.

— До свидания, сынок.

— До свидания.

Мальчик спустился в подземный переход, ярко освещенный неоновыми лампами. Мужчина смотрел ему вслед. Мальчик вышел из перехода на другую сторону и пошел по безлюдной, ночной улице прямо посередине, не оборачиваясь.

Мужчина стоял и смотрел, как мальчик исчезает в конце длинной улицы. Руки его тяжело висели по бокам и были похожи на двух больших, замеревших рыб. Потом он повернулся и медленно побрел вдоль тротуара. Из кустов выскочила взъерошенная, грязная собака и побежала к нему. Обнюхала его ногу и пошла рядом. Он отогнал ее. Собака покорно посмотрела ему в лицо, но не отставала. Он пнул ее ногой. Она молча отскочила и, когда он пошел, побежала за ним. Сама отстанет, подумал он, но собака не отставала. Она шла в двух шагах за ним по правую руку, будто он водил ее на поводке. Черт, вот ведь прилипла, подумал он, а подойдя к остановке, дождался троллейбуса и сел, хотя ему нужно было совсем в другую сторону. Когда троллейбус отъезжал, он обернулся. Собака стояла возле фонарного столба и смотрела вслед отъезжающему троллейбусу. Шел дождь.

И будет светлая ночь

Женщина сидела на продавленном диване, одна в комнате, которую, как и всю эту квартиру, давно надо было отремонтировать, и смотрела перед собой пустым, отрешенным взглядом, когда постучали в дверь. Она медленно поднялась, пошла открывать. За дверью стоял парень с потрепанным испитым лицом. В руках он держал два пакета с бутылками и едой.

— Привет, — сказал парень и вошел сразу, без приглашения.

— Заходи, — равнодушно произнесла женщина.

Парень, входя, внимательно поглядел ей в лицо:

— Ты, кажется, не очень мне рада? Я некстати? Ждешь кого-то?

— Нет, почему же… — сказала она. — Просто я здорово устала за сегодняшний день. Что это ты притащил?

— Две бутылки вина и немного поесть, — он стал вытаскивать содержимое пакетов.