Антология современной азербайджанской литературы. Проза

Но когда Орудж протянул руку, чтобы забрать ключи, в глазах Гусейнаги зажглась холодная искра, рот скривился. Запустив руку под кровать, Гусейнага вытащил оттуда лопату, ту самую, которой Орудж разрыхлял корни деревьев в саду. Видно, Гусейнага заранее ее туда припрятал. Но с какой целью? Схватившись за древко, Гусейнага бросился на Оруджа, целясь острием ему в голову. Все, что было после, Орудж помнил смутно, как кошмарный сон, как кадры из фильмов ужасов. Реакция его была мгновенна. Не ожидая удара Гусейнаги, он молниеносно метнулся на противника, одной рукой схватил его за запястье, а другой — за древко лопаты. Правым коленом с силой пнул альбиноса между ног. От боли Гусейнага закричал, рука его ослабла, и Орудж смог отобрать у него лопату. Но в этот момент Гусейнага, собравшись с силами, ударил Оруджа кулаком. Орудж от боли чуть не лишился рассудка, свет в глазах его померк, терпение лопнуло, и он, уже не владея собой, поднял лопату и со всего маху ударил Гусейнагу по черепу. В ту же секунду, как это бывает в фильмах, быстрые кадры сменились на медленные. Гусейнага повалился на пол, из разбитой головы потекла кровь, взгляд заледенел. Орудж, как врач, сразу понял, что произошло; Гусейнага умер. И его убил он, Орудж. К тому же в своем собственном доме, то есть в доме Оруджа, на даче, которую он, Орудж, выстроил. И теперь здесь, в этой комнате — мертвец. Труп молодого человека двадцати одного года. Его кровь испачкала кровать, стены, пол. Лопата также была вся в крови. В последние годы чтение Оруджа состояло сплошь из детективных романов. И по видео насмотрелся их вдоволь. И поэтому, видя, что произошло, первое, что он сделал, — вытащил носовой платок и тщательно протер рукоятку лопаты, на которой ясно остались следы его рук. В детективных романах именно так и поступали. Затем он хотел вытереть кровь с острия лопаты, но почему-то не вытер. Если на рукоятке нет следов его рук, какой вред от крови? Все равно поймут, что Гусейнага убит лопатой. Но кто убил? Пусть ищут. Вначале пусть найдут ответ на вопрос — что здесь делал Гусейнага? С какой целью пробрался на чужую дачу? Как вошел в эту комнату? Откуда взял ключи? Украл ли? Но это невозможно, оба ключа у Оруджа. Снял слепок и сделал себе новый ключ? Возможно, но с какой целью? Нагло пробраться в чужой дом, улечься на чужую постель — можно ли таким образом стать владельцем дачи? Ведь мы не в джунглях живем, в конце концов есть законы.

Да… До этой минуты закон был на стороне Оруджа. После того, что случилось, каковы бы ни были мотивы, закон отвернется от него. Убит человек, и убил его Орудж. Это он совершил преступление, он обвиняемый, виновный, преступник. Конечно, все это так только в том случае, если смогут раскрыть это преступление, доказать его вину. Нет, он должен бежать, спасаться. Ну а если дело раскроется — все отрицать, нет, он в тот день не был на даче. Но тогда следователь может задать вопрос: «Откуда вы знаете, в какой именно день?».

Нет-нет, надо быть предельно осторожным, ни в коем случае нельзя говорить, в какой день. Надо говорит: меня не было на даче целый месяц. Именно так надо говорить. И в самом деле. Вот уже почти месяц меня здесь не было, если не считать этот злополучный день. Нет, я и сегодня здесь не был. Кто знает, что я был на даче? Пакиза? Ничего страшного, вернусь домой и скажу — мол, передумал, не поехал на дачу. Вспомнил, что вечером в городе у меня дела. Так… Еще кто знает? Офелия? О господи, через полчаса она будет здесь. Надо скорее отсюда сматываться. Ничего, она придет, постучит, уйдет. В понедельник что-нибудь придумаю, извинюсь, пообещаю, что увидимся на следующей неделе. Но сможет ли он увидеться с ней на следующей неделе, сможет ли вернуться на эту дачу? Ну, а если он не придет сюда никогда, как раскроется это дело? Кому придет в голову, что здесь на даче находится мертвец? Во всяком случае ясно одно — надо поскорее уходить отсюда. С древка лопаты следы он вытер и хватит, а больше ниоткуда вытирать не следует — ни с дверей, ни с мебели. Здесь его дом. Здесь должны быть его следы. А определить, какие это следы, новые или старые, невозможно. Правда, при драке могла у него пуговица там какая-нибудь сорваться или что-нибудь выпасть из кармана. Или волос с головы мог упасть — надо хорошенько все проверить.

Орудж еще раз внимательно осмотрел комнату: Гусейнага бездыханно лежал возле кровати. Из раны в голове все еще текла кровь, образуя лужицы на одеяле, стекая на пол… На виске, желтых волосах альбиноса кровь, постепенно свертываясь, засыхала. Возле мертвеца валялась окровавленная лопата.

Других предметов, указывающих на недавнюю борьбу, здесь не было. Во всяком случае ничего подозрительного Оруджу на глаза не попалось. В последний раз окинув взором комнату, вышел. Захлопнув дверь, торопливо спустился по ступеням, сошел вниз, выключил телевизор, потушил печь, закрыл ключом дверь, вывел машину из ворот. «Самое главное — спокойствие. Меня здесь никто не видел. Меня здесь не было, — внушал себе Орудж. — Надо скорее уезжать».