Антология современной британской драматургии

«Калека с острова Инишмаан» Мартина МакДонаха входит в его «Аранскую трилогию» (две другие пьесы трилогии — «Лейтенант с Инишмора» и «Банши острова Инишир»). Место действия в пьесах предыдущего цикла («Линанская Трилогия») — малонаселенный запад Ирландии. Аранские острова — это архипелаг в Атлантическом океане, недалеко от побережья Клэра и Галвэя. Эти острова известны как дикое и удаленное место, одно из немногих в Ирландии, где говорят по-ирландски. В начале двадцатого века ирландские националисты сделали их символом истинно «кельтского» и «ирландского», — того, что было утрачено в остальных частях Ирландии. Они также опосредованно связаны с историей ирландской литературы и драматургии. Ирландский драматург Дж. М. Синг (J. М. Synge), который посетил остров Инишмаан и написал книгу о его обитателях, считал их подлинными «кельтами», не испорченными современной жизнью. Документальный фильм «Человек с Арана», снятый в 1934 году Робертом Флаерти, усилил культовый статус островов. МакДонах остроумно использует эти литературно-культурные ассоциации — персонажи «Калеки», бедняки с острова Инишмаан, в 1930-е годы буквально та стенку лезут от нищеты и безысходности и мечтают хоть чуть-чуть улучшить свою жизнь и в то же время с удивительным цинизмом рассуждают о внешнем мире и кинорежиссере, который собирается прославить их маленькие острова. Их «ирландскость» ограничена и спонтанна, их шутки — инстинкт самосохранения. «Калека с острова Инишмаан» — одна из самых смешных и в то же время горьких пьес в Антологии, удивительная и трогательная история, и одновременно взгляд на Ирландию и ирландский национализм.

Действие пьесы Марины Карр «Порция Кохлан» (Portia Coughlan) также происходит в глухом уголке Ирландии. Многие пьесы Марины Карр — это вольный пересказ классических мифов, и хотя о «Порции Кохлан» этого не скажешь, ее основные черты те же — эпичность и трагизм. Основные мотивы «Порции Кохлан» связаны с кровным родством, семьей, наследственностью — и безостановочное движение героини к неизбежной гибели несет отпечаток античной трагедии. Неоценимое достоинство пьесы Марины Карр — язык Восхитительный лиризм и поэтичность создают особый лингвистический динамизм. У Карр такой же неотразимый черный юмор, как у МакДонаха. Сочетание красоты, трагизма и комедии в ее пьесе увлекает и захватывает.

Новая шотландская драматургия представлена двумя самыми яркими именами — это Дэвид Хэрроуэр (David Harrower) и Дэвид Грэйг (David Greig). Пьеса Хэрроуэра «Ножи в курицах» (Knives in Hens) была поставлена в Эдинбургском театре Traverse в 1997 году. В ней действуют три персонажа, помещенные в абстрактный мрачноватый пейзаж, напоминающий фламандскую живопись. Возвышенно-поэтичные диалога — это и история взаимоотношений персонажей, и размышление о языке, о пробуждении личности благодаря работе души, и метафора меняющегося общества.

В недавно написанной пьесе Грэйга язык играет такую же важную роль, как и у Хэрроуэра. В «Американском пилоте» потерпевший аварию летчик ВВС США взят в плен группой крестьян из маленькой глухой деревушки. Местный полевой командир решает, что делать со злополучным летчиком, и произносит длинные монолога о состоянии своей страны и мира. На деле же его философствование ни на что не влияет — американский вертолет спасает пилота и сметает всех остальных огненным шквалом. Пьеса была написана до войны в Ираке, но оказалась на удивление пророческой. Вновь и вновь мы видим на экранах наших телевизоров эту сцену — столкновение двух миров: игнорирующий всех и вся мир Вооруженных Сил США и застывший традиционный мир бедных стран. Грэйг, как и Черчил, следует традициям Брехта — он использует брехтовские приемы (каждый персонаж представляется и рассказывает о себе), начало пьесы весьма напоминает «Кавказский меловой круг». Язык пьесы — это клише нашего времени, клише кино, пресс-конференций, поп-музыки и статей по вопросам этнографии в журнале National Geographic. Это не отражение реальности, не попытка показать какую-то истинную аутентичную ситуацию. Грэйгу гораздо интереснее заставить нас взглянуть попристальнее на лицемерный мир, лицемерные концепции и сделать шокирующее открытие — мир вокруг нас — загадка, нам не дано им владеть или его контролировать — ни на словах, ни в мыслях, ни при помощи оружия.