Антология современной французской драматургии. Том II

К ТЕБЕ, ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ
(

песнопение)

1.

Народ, избранник Бога,
Кочевник в бескрайней пустыне,
Бежав от вражды и от рабства.
Под небом лазурным шагает.
Идет он к земле далекой.
Богом обещанной предкам,
Где в безмятежном мире
Излечатся все страданья.

Припев:

К тебе, земля обетованная,
Народ, избранник Бога, руки тянет.
К тебе, земля обетованная,
Он сердцем всем и верой обращен,
К тебе, земля обетованная,
Шагает он сквозь битвы и страданья,
К тебе, земля обетованная, к тебе!

2.

Сгибаясь под гнетом лишений,
Идут вместе с ним все народы,
В поисках радости, света,
С жаждой бескрайнего мира.
Так где та земля, что надежды
Народов поймет и исполнит?
Хоть им и неведомо это,
Но к Храму они устремились.

3.

Цепи старинного рабства
Спасителем нашим разбиты.
И дальше мы путь продолжаем
К иному, к лучшему миру,
К вечной земле, что на небе.
Смерть нас туда приведет.
Господь отворит туда двери,
Если верны ему будем.

Перевод Елены Карасевой

Jean-Claude Grumberg, Vers tot Terre promise. Trag'edie dentaire © Actes Sud, 2006

Жоэль Помра ТОРГОВЦЫ

В пьесе «Торговцы», которая является театральной притчей, события излагаются зрителю одновременно устным повествованием рассказчицы (воспроизведенным в опубликованном тексте) и чередой немых сцен с разными действующими лицами, в разных местах. Пьеса построена на соединении этих двух измерений, образующих единое целое лишь во время показа спектакля. Сцены проходят перед глазами зрителей параллельно повествованию рассказчицы, но не иллюстрируют его, а дополняют или ставят его под сомнение. Слова, произносимые героиней, не носят объективный характер, более того, они могут решительно опровергаться событиями, происходящими в это время на сцене. За достоверность повествования ручаться невозможно.

Читатель сам должен будет представить эту, еще неясную, сторону спектакля и благодаря своему воображению дополнить или даже промечтать смысл притчи.

Ж. П.

1

Голос, который вы сейчас слышите, —

это мой голос.

Где я нахожусь в эту минуту, когда говорю с вами, не имеет никакого значения,

поверьте.

Это вы видите меня,

вон там, это встаю я, это буду говорить я…

Вот, это говорю я…

Я была ее подругой,

вы ее видите, она сидит рядом со мной.

Ее подругой.

Я знаю, в этом слове мало ясности,

но я была ее подругой.

Она думала, ну и я, значит, тоже,

что было вполне естественным

поддерживать отношения

с

теми,

кто

умер…

Только мертвые, говорила она, существуют по-настоящему,

живут настоящей жизнью.

Для нее только мертвые жили.

Стало быть, мы разговаривали с мертвыми.

Мы разговаривали с мертвыми,

и даже довольно часто.

2

Какой действительно катастрофой, если вдуматься,

было ее тогдашнее положение.

Никому бы не захотелось оказаться на ее месте.

Особенно с тех пор,

как ее отец, который поддерживал ее изо всех сил,

скончался.

Квартира,

где она жила,

была,

вы не можете себе представить,

воплощением материальной пустоты, страшнее которой не было ничего,

потому что это была пустота…

Когда вы входили,

вам становилось почти стыдно

и грустно

представить, что кто-то мог жить в подобных условиях.

Да,

потому что это действительно была пустота,

которая пугала.

Одно то, что ей хватило безумия купить эту квартиру,

уже говорило само за себя и не укладывалось ни в какие рамки.