Антология современной французской драматургии. Том II

ГЕРМЕС. Да, я. Мы за вами наблюдали. Все прошло почти так, как мы договорились. Ты вложила в это много чувства, мне кажется, и, должно быть, утомилась. У них задерживаться вредно. Они кусаются. Жужжат и кусаются. Давай вставай, иди за мной.

ПАНДОРА. Так я не умираю?

ГЕРМЕС. Умираешь. Для них ты умерла, но как бессмертная, без похорон, без земли, тебя укрывшей, без пожирающего тебя огня. Отныне ты вольна блуждать подобно мифу.

Пандоравстает.

ПАНДОРА. Прощай, Эпиметей.

ГЕРМЕС. Нет, он тоже с нами. (Прометею.)И ты, ты с нами тоже. История завершена. Я заберу с собой актеров этой басни. Пошли, придумаем потом других.

Гермес, Пандора, Эпиметейи Прометейбыстро уходят.

ДАДДО. Они спускаются в долину!

КАРЛО. Пошли за ними!

МАРИЯ. Нет, не надо. Это уже не наша дорога.

КАРБОНИ. Ты права, Мария, хозяин отозвал своих псов.

Занавес.

Перевод Марии Зониной

Jean-Christophe Bailly, Pandora © Christian Bourgois 'editeur, 1991

Жан-Люк Лагарс В СТРАНЕ ДАЛЕКОЙ

…И не покидает чувство, что ты ничто в этом мире,

где опорой может служить только любовь живых

и любовь мертвых.

Клод Мориак. Неподвижное время.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА.

ЛУИ.

ЗАКАДЫЧНЫЙ.

ЛЮБОВНИК, уже умерший.

ЮНОША, все юноши.

ВОИН, все воины.

ОТЕЦ, уже умерший.

МАТЬ.

АНТУАН, брат Луи.

СЮЗАННА, сестра Луи.

КАТРИН, жена Антуана.

ЕЛЕНА.

* * *

ЛУИ. Позднее, на следующий год.

ЛЮБОВНИК, УЖЕ УМЕРШИЙ. На следующий после того, как я умер, после моей смерти?

ЛУИ. Именно так.

Год спустя, я остался один, всеми брошенный, все такое прочее, позднее, год спустя, наставал и мой черед умереть (мне сейчас около сорока, и как раз в этом возрасте я умру) — годом позже я решил вернуться сюда. Повернуть вспять.

ЗАКАДЫЧНЫЙ. В час смерти он решает вернуться на круги своя, повидать семью и друзей. Знакомая история. История самого путешествия, а также всех, кого он потерял из виду и теперь обретает вновь.

ЛУИ. Семья моя по-прежнему жила здесь.

Повидаюсь, поговорю с ними, сказал я себе, закончу все миром, чего при жизни вслух не говорят, но хотят сказать на прощанье, чтобы выкинуть из головы, освободиться.

Съезжу, а потом, покончив с этим, вернусь к себе и стану ждать.

Мне будет спокойнее.

Так я себе сказал.

ЛЮБОВНИК, УЖЕ УМЕРШИЙ. Ты говорил, что никогда больше туда не вернешься, что ноги твоей там не будет, я постоянно это слышал, но мой след еще не простыл, а ты уже бросаешься туда со всех ног.

Разве он не говорил? Или я ослышался?

ЛУИ. След не простыл. Ох уж эти метафоры.

ЛЮБОВНИК, УЖЕ УМЕРШИЙ. И потом, твой постоянный отказ, сколько раз я его слышал, а в последнее время — так особенно часто — в мои последние дни, ты вроде бы так шутил — да, в последнее время особенно часто, этот твой отказ просто оглянуться назад, обещание, не более того, просто обещание не искать никаких решений, да и не решений даже — не искать никаких объяснений, ты обещал, ты отказывался что бы то ни было хранить в памяти.

ЗАКАДЫЧНЫЙ. В самом деле, я тоже всегда это слышал, и тут я с тобой согласен, я тоже слышал и это, и многое другое, он это говорил, и он обещал и себе самому, и нам, и все обещания всегда носили окончательный характер — существенный принцип всех обещаний, я постоянно от него слышал, что никогда он и с места не сдвинется, никогда никуда не вернется, никогда в жизни, не намерен двигаться вспять, и еще помню эту фразу: «К чему?»

ЛУИ. К чему?..

ЗАКАДЫЧНЫЙ. А на следующий день после твоей смерти.

ЛЮБОВНИК, УЖЕ УМЕРШИЙ. На следующий день после моей смерти мой след еще не простыл.