Антология средневековой мысли. Том 1

45. Теперь, рассмотрев троякую деятельность Бога, мы видим, что каждое создание вознаграждается согласно с тем, как оно служит. И чем может быть вознаграждено то [создание], посредством которого, но без которого совершается то, что совершается? И чем, кроме гнева то, вопреки которому совершается? Чем, кроме благодати, то, вместе с которым совершается? Итак, мы находим, в первом случае — никакие, во втором — дурные, в третьем — добрые заслуги. Ведь животные, хотя через них совершается какое бы то ни было добро или зло, не вознаграждаются чем-либо добрым или злым. Они не имеют ничего такого, на основе чего они могли бы соглашаться (consentiant) с добром или злом. А тем более камни, ибо они и не могут согласиться. Кроме того, дьявол или дурной человек, когда они полны сил и их разум бодрствует, все же вознаграждаются, но не иначе, как наказанием, за то, что они не согласны с добром. Ведь Павел добровольно проповедует Евангелие, «чтобы, если не добровольно, не исполнять только вверенное ему служение» (1 Кор. 9, 16); и всякий понимает подобным же образом, потому что согласию (censensu) воли повинуется и твердо надеется, что ему уготован венец праведности. Следовательно, Бог во спасение пользуется созданием (creatura) неразумным и неощущающим, как будто упряжкой или орудием, которые никоим другим образом не будут приобщены к выполненному делу. Он пользуется существом (creatura) разумным, но злонамеренным, как розгой для воспитания, которую, вразумив сына, Он бросает в огонь, как ненужный прут. Он пользуется и ангелами, и людьми доброй воли, как Своими помощниками и соучастниками (commilitones et coadjutores), которых по достижении победы вознаградит достойнейшим образом. Даже Павел о себе и себе подобных смело предвещает: Ведь мы — «соучастники Бога» (Евр. 1, 9). Итак, Бог благосклонно устанавливает человеку заслуги там, где посредством него и вместе с ним решает милостиво совершить какое-либо добро. И потому мы надеемся, что мы — помощники Бога, соработники (cooperatores) Святого Духа, заслужившие царство, ибо по добровольному согласию мы соединяемся с божественной волей.

Глава XIV. О том, что в деле спасения предоставляется благодати, а что — свободному выбору

46. Итак, что же? Следовательно, это дело [спасения] целиком зависит от свободного выбора, это только его заслуга, поскольку соглашается он? Безусловно. Однако это не так, ибо само согласие, в котором состоит вся заслуга, происходит от Него, ибо сказано: «мы не способны были сами помыслить» (а это меньше, чем согласиться) «что от себя, как бы от себя» (2 Кор. 3, 5)[490]. Не мои слова, но апостола, который все, что может происходить от добра, т. е. и мыслить, и хотеть, и совершать, приписывает благоволению Бога (Флп. 2, 13), но не своему выбору. Следовательно, если Бог эти три [способности] — мыслить, хотеть и совершать добро, — создает в нас, то первое, видимо Он совершит без нас, второе — с нами, третье — посредством нас. Ибо, внушая добрые помыслы, нас упреждает; изменяя злую волю, к Себе посредством согласия приобщает, управляя согласием, внутреннее побуждение проявляет вовне в совершаемом нами деле. Поистине, мы никоим образом не можем Его [Бога] упредить. Если же Он не упредит, то не найдет ни одного доброго и не спасет никого. Следовательно, без сомнения, Богом вершится наше спасение, а не посредством нас[491], и, во всяком случае, не с нами. Однако согласие и дело хотя и не от нас, но уже и не без нас. Итак, не первое, в чем мы, конечно, совершенно не участвуем; и не последнее, что в большинстве случаев исторгает или бесполезный страх, или постыдное лицемерие, но только среднее засчитывается нам в заслугу. Только добрая воля, очевидно, достигает этого, остальное не приносит пользы, если она отсутствует. Но я бы сказал, не приносит пользы делающему, а не направляющему. Итак, намерение способствует заслуге, действие — подобию; предшествующий им помысел — только побуждению.