Антология средневековой мысли. Том 2

Но в части утверждения эта истина неизменна. Ведь любое из таких высказываний всегда утверждает одно и то же и тем же самым образом, что и теперь. Но невозможно, чтобы происходило изменение от существования, которого еще нет, к несуществованию. Ибо всякое изменение имеет место от того, что есть, а не от того, что пока не изменяется, и в будущем. Следовательно, никакое из этих высказываний или речей не изменяется по отношению к своей истине, которая частью есть, а частью будет, поскольку та [часть] истины, которая наличествует, всегда пребывает одним и тем же образом. А от той [части], которой еще нет, не может произойти никакого изменения, прежде чем она осуществится (evenire). Следовательно, если она никогда не осуществится, никакого изменения от нее никогда не произойдет. Отсюда необходимо: будет антихрист или не будет, [высказывание] не изменится из истины в ложь, если только то возможное, чем оно обладает, не способно измениться из истины в ложь. А о возможности изменения из истины в ложь говорится двояко: [высказывание истинно] или потому, что оно не принимает ложь, или потому, что, в соответствии с этим порядком, приняв истину, оно не принимает ложь. В первом случае оно необходимо, во втором — не необходимо.

О знании Бога [43]

Если Бог знает, что антихрист есть или был, или будет, антихрист есть или был, или будет. Но антецедент необходим. Следовательно, и консеквент необходим[44]. Если же антецедент вероятен, получается так, что Богу могут быть свойственны изменение и обман. Если же вероятен был консеквент, то, как кажется, поскольку консеквент и антецедент обратимы, имеют место другие несоответствия (inconvenientia): ведь если антихрист будет, Бог знает это, в противном случае нечто скрыто от него, что является несоответствием. Если же знает, то и это есть несоответствие, поскольку это возможно, а так как это возможно, может случиться так, что этого никогда не будет: когда же это произойдет, то, поскольку Бог не знает ложного, Бог не будет знать, что антихрист был или есть, или будет, и, таким образом, Богу было возможно не знать того, что Он знает; тогда Ему свойственно изменение, или, если Он остается при прежнем мнении, обман, чего быть не может. Чтобы утверждать невозможное, [например], что я сейчас вижу, как наличествующий будущий бег Сократа завтра, для меня немедленно должно быть необходимо истинно, что я уже видел будущий бег Сократа. И, тем не менее, бег Сократа все еще был бы возможным. Точно так же, поскольку для Бога все от века было наличествующим, не необходимо ли, чтобы он знал [вещи], которые сами по себе будущие и возможные, и Его знание относительно изменений было неизменным? И поскольку Он не может обмануться в Своем знании, из Его знания следует бытие вещи и наоборот. И кто усомнится, что из необходимого следует возможное и, напротив, с разрушением возможного из возможного следует невозможное? — Итак, следует признать, что возможное следует из необходимого и из возможного — невозможное. Но необходимость двойственна: одна необходимость принуждает вещь к бытию, и это — необходимость условия; другая следует из бытия вещи и не принуждает вещь к бытию, и это — необходимость заключения. — Ибо необходимость движения луны и солнца принуждает затмение к бытию. Но такая необходимость, [как, например, необходимость того, что] я видел вчера бегущего Сократа, не принуждает Сократа бежать, но следует из бега Сократа.

Далее, то, что необходимо, — непрерывно. Но то, что непрерывно, непрерывно либо в течение всего времени, либо в простоте вечности. Следовательно, необходимость, побуждающая вещь к бытию, будет непрерывна в течение всего времени и не может предшествовать возможному. Однако та необходимость, которая следует из бытия вещи и чье бытие постоянно в простоте вечности, необходимо предшествует возможному, как необходимо, что Бог знает, что антихрист будет. Из чего следует, что антихрист будет, что есть возможное. И опять же из того, что антихрист не будет, что есть возможное, следует, что Бог не знает, что антихрист будет, что есть невозможное.

Однако когда в логике говорится, что возможное не следует из необходимого и невозможное не следует из возможного, то это [возможное, необходимое и невозможное] следует понимать как возможное, необходимое и невозможное, для которых существует одна мера, например, мерой необходимости является время согласно своей универсальности, а мерой возможного — согласно своей части.

Когда, однако, мы представляем меру для измерения вечности как совокупность времени, мы ошибаемся в этом представлении и мы не освободимся от этого заблуждения, пока умственный взор не освободится от составного времени и не поднимется до созерцания однородной вечности.