Антология средневековой мысли. Том 2

Несомненно, что Гроссетест в своей трактовке происхождения вселенной опирался, как и любой ортодоксальный католик, на идею творения мира Богом ex nihilo. Это явствует, например, из его «Шестоднева», где он, помимо прочего, пишет, что вселенная возникает, — и здесь прямая связь с трактатом De luce, — после слов Бога «да будет свет» (fiat lux). Бог свободным волением сотворил материю и световую форму, Он Сам определил законы, по которым функционирует вселенная, Он же может и изменить их. Более того, само функционирование мирового механизма невозможно без постоянной сохраняющей деятельности Бога. Как пишет Гроссетест в трактате «Об истине»·, «Если тварное оставить само по себе, оно, как происходит из ничто, так и будет соскальзывать обратно, в ничто... То есть, как кажется, „быть" для той или иной твари — значит поддерживаться Вечным. Словом»[5].

Трактаты «Об истине» (De veritate), «Об истине высказывания» (De veritate propositions) , «Ο знании Бога» (De scientia Dei) переводятся на русский язык впервые. Они написаны между 1220 и 1230 г. и в целом посвящены одной проблеме: определению понятия истины в свете христианского представления о Боге как о Высшей Истине. В этих сочинениях Гроссетест проявляет себя как последовательный сторонник августинианской школы, рассуждение идет на языке Августина и в терминологии Августина; неоднократно цитируются Августин и Ансельм Кентерберийский; более того, эти цитаты в значительной степени определяют ход рассуждения, являясь основой аргументации pro et contra.