Антология странного рассказа

Где-то в семидесятые, во времена финансового подъёма и тёплых отношений между АМЕРИКАМИ, был спланирован и сооружён Медитауерский Залив, представляющий собой искусственное море, парящее на воздушной подушке в районе тысячных этажей между башнями. Морская роза покачивается у причала. Здесь — самый прекрасный из малых межамериканских островов. В сердцевине розы покоится утомлённая длинным полуднем актриса. Несколько часов назад они с режиссёром поженились — это был тот самый счастливый случай, когда брак по расчёту внезапно оказывается браком по любви. Режиссёр уплыл на лодке снимать на аквакамеру подводных рыб, а измученная процедурой венчания невеста просто упала без сил в первый попавшийся резервуар. Розовые лепестки мягко ложились под её тело, одной рукой она обнимала шероховатый пестик, а тычинки приятно щекотали, забираясь под крохотное бикини. Улыбаясь во сне, актриса провела пальчиками по животу и погрузила их под шёлковый ободок трусиков. Каждый волосок трепетал на её поднимавшемся и опускавшемся смуглом животе. Она подремала ещё немного, потом, словно спохватившись, побрила ноги и снова уснула. Так и застал её режиссёр, вернувшийся на вертолёте с полным сачком и битой аквакамерой; оператор в наушниках свисал из открытого люка, одной рукой держась за вертолёт, а другой снимая на плёнку спящую в кувшинке полуголую актрису. Медленно завершив круговой наплыв, камера щёлкнула; оператор забрался внутрь, довольно отирая камеру от морских брызг и собственного пота. Режиссёр улыбнулся из-под тёмных очков. Шорты и гавайская рубашка были ему очень к лицу. В этот же момент раздался выстрел — стреляли с истребителя, незаметно подкравшегося из правой кромки кадра. На миг показалось испуганное лицо, в море канули тёмные очки, и вертолёт взорвался прекрасным огненным цветком. Пропеллер отвалился от крыши и, замедленно, с глухим свистом вращаясь, крупным планом стал падать прямо в сердцевину морской розы. Стальные лопасти сбрили лепестки и голову ничего не успевшей почувствовать актрисы. Ботанические комиксы помогают передавать знание о флоре родной акватории из поколения в поколение.

Моль

Моль, трепеща небольшими крылышками, опускается тебе на лицо. Это уже шестая за эту ночь. Я не сплю. Я смотрю на твоё лицо, потому что во сне оно другое, не такое, как наяву, и я не хочу терять даром ни минуты, проведённой рядом с тобой. Боясь разбудить тебя неосторожным прикосновением, я снимаю моль с твоей щеки языком. На вкус она солоноватая и горчит, собственно, этот вкус имеют все американские животные. Ты спишь. Всё же я была недостаточно осторожна; когда я слизнула с тебя моль, её крыло лопнуло, и теперь твоё плечо и висок забрызганы её кровью. Я рассматриваю моль у себя на ладони. У неё концентрически вращаются глаза, а маленькие, словно человеческие, кулачки туго сжаты; одно запястьице переломано. Отвратительно. Размахнувшись, я вышвыриваю её в открытое окно — пусть уж лучше захлебнется, чем наблюдать эту медленную смерть от ран. Слишком поздно я вспоминаю, что мы не дома, а в дороге, и что под нами — не бесконечный гладкий обрыв в океанскую воду, а многие перекрытия, заваленные хламом из прошлого, и бамбуковые заросли, выращенные арабскими поселенцами прямо на чердаках. Может быть, оно ещё очнётся, это жалкое существо.

На дне

Силикон, этот распространённый материал, используется как в строительстве, так и для медицинских нужд. В АМЕРИКЕ его добыча — основной бизнес для новоприбывших из третьего мира. Помолясь своему архаическому богу-коммунисту, они, разбежавшись по пластичному трамплину, с невероятной отвагой кидаются вниз головой с фабричных вышек в океанскую пучину. Порой они проводят на дне часы, заполняя силиконом ведёрки, закреплённые на конвейерной ленте, приводимой в движение простой электрической лебёдкой. Обычно ныряльщиками работают девушки и женщины, потому что они знают больше хитростей, как припрятать драгоценные камни и жемчужные раковины, изредка встречающиеся здесь, на дне. Глубоководная вода оказывает благотворное массажное действие как на внутреннюю гладкую мышцу сердца, так и на наружные молочные железы. Поэтому, заработав начальный капитал нырянием, эти девушки впоследствии зачастую находят работу супермоделей в Грудном Разделе «Плейбоя» или же, если такая работа им не по душе, в хирургическом отделении самых дорогостоящих клиник. Не очень верьте прессе, расписывающей ужасы жизни иностранцев в АМЕРИКЕ; газетчики люди не слишком добросовестные.

Лотос