Антология восточно–христианской богословской мысли, Том I

Все наше догматическое учение состоит в превысшей (τής άνωτάτω) и в собственном смысле сущности, и еще той, которая от нее существует, и после нее первенствует над всеми иными, и наконец, третьей, которая не состоит в одном ряду ни с одной из этих, но подчинена одной как причине, а другой как энергии (την ενέργειαν), которой была произведена.<…>Поскольку каждая из этих сущностей абсолютно проста, и в собственном своем достоинстве и есть, и умопредставляется совершенно одной, а энергии соопределяются делами, и дела соизмеряются энергиями действующих, то необходимо, чтобы энергии, следующие за каждой из сущностей, были одни меньше, другие больше, и одни состояли в первом, другие во втором чину и, вообще говоря, доходили до такой разности, до какой могут доходить дела, потому что непозволительно говорить об одной и той же энергии, которой сотворил ангелов, или звезды, или небо, или человека; но сколько одни дела превосходнее и досточестнее других, столько и энергия выше другой энергии, как скажет иной благочестиво рассуждающий, так как одни и те же энергии приводят к тождеству в делах, а разные дела показывают разность энергий. Поскольку же это действительно так, и взаимным отношением одного к другому соблюдается непременная связь, то производящим исследование в сродном не надлежит смешивать всего вместе и усиливаться слить это; и если поднят будет спор о сущностях, то из первых и соединенных с сущностями энергий производить удостоверение в доказываемом и разрешение спорного, а при разрешении сомнения об энергиях из сущностей самым приличным и для всех полезным почитать нисхождение от одних к другим.

Пересказ св. Григорием Нисским положений «Апологии на Апологию»[768]

Так, думаю, всякий здравомыслящий легко может видеть, что его [Евномия] мнение… будто все, что объединяется понятием сущности (τώ τής ούσίας λόγω), непременно должно быть телесным и сопряженным с тлением, — само мертво и бессмысленно. Ибо кто не знает, что душ человеческих неограниченное множество, а сущность у всех подлежит одна, и их единосущное подлежащее (τό όι.ιοούσιον ύποκείμενον) чуждо телесного тления? Так что и детям ясно, что тела истлевают и разрушаются не вследствие единосущия, но потому, что они получили сложное естество. Понятия сложной (του συνθέτου) и общей (του κοινού) сущности вообще различны, так что сказать, что тленные тела единосущны — согласно с истиной, сказать же наоборот: если что единосущно, то все есть непременно и тленно — с истиной не согласно, как это оказывается относительно душ, у которых сущность одна, но которым тление, несмотря на общность сущности, не свойственно. То, что сказано о душах, одинаково относится и ко всем умным существам (περί πάσης νοεράς ύτιοστάσεω), усматриваемым в творении. Ибо приведенные Павлом названия премирных сил не означают, как думает Евномий, какихто природ, отличных одна от другой, но значения наименований ясно показывают не различия природ, но выражают различные особенности действий небесного воинства.

Св. Василий Кесарийский. Полемика с Евномием (А. С. Бирюков)

Свт. Василий Кесарийский (Василий Великий) родился в 329/ 330 г. в Кесарии Каппадокийскоп в богатой благочестивой семье. Его отец, Василий Неокесарийский, — профессиональный ритор, был из семьи богатых понтнйскнх землевладельцев. Мать, Эммелия, происходила из благородного каппадокийского рода. Кроме Василия в семье было еще четыре мальчика и пять девочек. Мы знаем имена братьев Василия — Навкрагия, Григория (в будущем еп. Нисского) и Петра (в будущем еп. Севастийского), а также его сестры Макрпны Младшей. Особенное влияние на развитие Василия, кроме родителей, оказала сесгра Макрина, а также бабка, св. Макрина Старшая, но преданию ученица свт. Григория Чудотворца.

В Кесарии Василий посещал грамматическое училище, где впервые встретился с Г ригорием[769] (свт. Григорием Богословом), будущим епископом в Сасимах и Константинополе и одним из великих Каппадокинцев[770]. После училища свт. Василин поехал продолжать образование в знаменитой Афинской академии (350—351 гг.), где изучал главным образом риторику и софистику. Там произошло его тесное сближение с Григорием[771]. После окончания Академии обоим было предложено остаться в ней в качестве преподавателей риторики. Василий уговорил Григория остаться (тот остался, но ненадолго), сам же, вероятно втайне, уехал из Афин[772] (355 г.), после чего короткое время был учителем риторики в Кесарии (355—356 гг.).

Ок. 356 г. Василий был крещен и вскоре посвящен в чтецы еп. Дианнем Кесарийским. Сопровождая Евстафия Севастийского, Василий предпринял пугешесгвие по монашеским поселениям Сирии, Месопотамии, Палестины и Египта (весна—лето 356 г., лето—осень 357 г.), по причине проблем со здоровьем задержавшись в Александрии. После возвращения в Кесарию, Василий, вдохновленный идеалами монашества, уединился в своем фамильном поместье в Аннеси, в окрестностях Понта, на берегу реки Ирис[773].