Антология восточно–христианской богословской мысли, Том I

Тогда, когда ум проходит множество небес[1548], он возвышенно и божественно встречает также то место, которое называется [местом] различения[1549]. Яркость этого места больше, чем та, что исходит, славно и божественно, из всех других мест. О том же месте мы скажем, что оно — некая граница[1550], разделяющая и ограничивающая тот мир, который над нашим миром. И когда ум приходит туда, он встречает там некий приятный и умиротворяющий покой[1551], так что он сразу забывает свои заботы и все свои труды и наслаждается божественно и священно наслаждающим и радостным наслаждением. И вероятно, он даже проводит некоторое время в этом месте различения. Потом же он начинает с усердием и мужеством проходить путь его обители. И тогда он возносится, славно и возвышенно, чтобы пройти через небеса, которые перед ним, ибо он познает посредством мистического знания[1552], что ему приготовлен путь к Господу.

Глава двадцатая. Созерцание Креста[1553]

Тогда божественный ум входит в то место, о страданиях в котором я не способен рассказать. И стража, которая служит в том святом месте, подвигается к тому, чтобы выйти к нему и поклониться. Когда же он видит их, то благая природа, которая есть в нем[1554], понимает чудесно и божественно то страдание, которое уготовано ему, так что он говорит: «Теперь я приготовлен к страданиям, и боль моя всегда предо мною»[1555]. И как если бы его расспрашивали те ангелы, которые служат в том святом месте: «Для чего ты приготовился к страданию?» — он говорит: «Чтобы очиститься от грехов».

Тогда он видит божественно те чудесные, божественные и таинственные кресты[1556] изумления. После чего он спрашивает: «Для чего они?» И [ангелы] отвечают ему: «Они — ради тебя». И когда он видит их, то испытывает волнение и скорбь. Тогда он подходит к главе священников, которые в том месте, и учится у него таинственно и свято видениям того, что должно совершиться.

Глава двадцать первая. Об исполнении Креста

Итак, приступи — мы объясним таинственно и божественно видение распятия. И скажем, что надлежит тем, кто был божественно сделан совершенным и возвышенно освящен, во всем приобретать образ Христа и быть подобным Ему. Тогда же [мы исполняем это], когда научаемся у апостола, который говорит нам: «Выйдем к Нему за город, взяв на себя Его позор» (Евр. 13, 13). Послушаем и Самого Христа, Который говорит: «Если человек хочет быть[1557] Моим учеником, пусть отвергнет себя самого, возьмет свой крест и идет за Мной»[1558]. А богатому Он говорит: «Если хочешь быть совершенным, возьми твой крест и иди за Мной»[1559]. И мы видим, что Сам Христос посредством Креста страданий оставил человеческое существование[1560]. И Симону Он называет видение Креста «славой»[1561]. Когда Он говорит: «Вскоре прославится Сын Человеческий»[1562], — то называет Крест «славой», а поношение — «честью». Поэтому подобает тем божественным умам, которые хотят быть такими, как Христос, во всем быть подобными Ему, во всем стать такими, как Он. А иначе как прийти им к полноте? Сам Господь наш считал исполнение Его заповедей любовью к Нему[1563], ибо если мы любим Господа, то храним Его заповеди[1564]. Пусть же не минует тебя, о мой сын, видение сынов Заведея[1565], когда их мать просила Его, «чтобы эти мои два сына сели один по правую руку от Тебя, а второй — по левую». Он же отвечал ей и им полно: «Можете ли пить чашу, которую предстоит пить Мне?»[1566] Говорил ли Он [только] о кресте человеческом? Но этого сыны Заведея не вынесли[1567], а ко многим из тех, кто любил Его, это страдание не пришло. И тогда для нас очевидно, что Он говорил об этом умопостигаемом кресте, который божественные умы получают, то есть исполняют. Ибо они не могут быть божественно сделаны совершенными и таинственно быть освященными, если не придут к этому Кресту страданий и не претерпят его. О тебе же, о мой сын, я знаю, что ты достиг, божественно и возвышенно, даже того места, о котором я рассказываю. А говоря по истине — ты прошел даже далее его. И я знаю, что тебе открылись все видения, которые в этом святом месте.

Подобает, далее, также умертвить того ветхого человека[1568], которого Христос умертвил на Кресте. Пусть никто не ошибается, думая, что он [ветхий человек] может быть убит без Креста. Ибо апостол говорит о Христе: «Мы знаем, что наш ветхий человек был распят вместе с Ним, и Он уничтожил тело греха, так чтобы нам больше не служить [греху]»[1569]. Поэтому следует и божественным умам посредством этого святого и таинственного Креста умертвить тело греха.