Антология восточно–христианской богословской мысли, Том II

27. Пусть будет свидетелем истины и древности этого догматического учения и свидетель Христов, божественный и во всем мудрый Иустин. Он, опровергая языческие мнения, спрашивает: «Если бытием, а не волей Бог творит, как огонь жжет бытием, то как Он один и прост и единовиден, когда Он творец различных сущностей?»[1605] — и когда они отвечают, что «не нужно думать, что как в нас быть — одно, а хотеть — другое, так и в Боге; напротив, в Боге быть и хотеть является одним и тем же. Что Он есть, того Он и хочет, и что Он хочет, то Он и есть, и нет никакого различения в Боге, потому что Он не имеет Себе причины[1606]»[1607]. Когда они в этом признались, сей божественный муж встал и, сражаясь в союзе с учением Церкви, вот что им объяснил: «Если Бог имеет сущность для существования, а волю для творения, то тот, кто отвергает различность сущности и воли, тот отвергает и существование Бога и творение, ибо существование — это Его существование, а творение — творение не существующего»[1608]. И еще: «Сущность Бога не допускает не быть сущностью, а воля Бога допускает не хотеть. Например, Бог пожелал сотворить одно солнце, а второе солнце не пожелал сотворить, ибо, как для существующих вещей полезно, чтобы было одно солнце, так же не полезно, чтобы возникло второе солнце. Бог пожелал полезного, а не полезного не пожелал. И если это так, то сущность Божия одно, а воля Божия — другое»[1609]. И еще: «Воля есть или сущность или присуща сущности. Но если она сущность, то нет обладающего волей; а если она присуща сущности, то по необходимости они отличаются друг от друга: ибо сущее и присущее не то же самое»[1610]. Ты видишь, как этот божественный муж, ладя в точности с догматами благочестия, доказал многими доводами различие сущности и воли? И с кем в ряд себя поставят те, которые и теперь говорят противоположное, всяк человек в точности увидит. Но стоит послушать и то, что говорит об этом Златоглаголивый отец: «Пророки явно не только не знают сущность Божию, но и недоумевают о самой премудрости, какова она есть, притом, что не сущность от премудрости, а премудрость от сущности. И если они даже ее не могут постичь в точности, то сколь безумно считать, что можно подчинить саму сущность Божию своим собственным расчетам?»[1611]

59. И что смешнее или жалостнее, чем когда думают, что по своему намерению постигают и схватывают истину, а удерживают новое направление, и успешны разве в мудрствованиях, и удается им только дерзость, и меньше всего они движутся к цели. О безумие и сумасбродство! В ум им пришло то, что вообще против истины, которая сверх ума. Они надеются совлечь безвременную и вечную благодать Божию в творение, ту, которая и тварно сущее в причастии обоготворяет и таинственно словно похищает в неизреченную высоту. Воссиявший на горе [Фавор] недоступный свет, «природный луч Божества Слова», они ставят в ряд возникших вещей и воображают облечь его низкой и приземленной славой, и это сверхсущественно сущую славу и светлость сверхсущественной Троицы! И подлинного истины та–инника, тайноводителя и заступника, священного Паламу, человеколюбиво вступившего в опасный бой за истину и общее спасение, наделенного апостольскими дарованиями — пусть даже это не нравится тем, кто думает иначе, но как же еще, если он Христов раб? — принялись злословить и за что–то вообще отважились хаять, те, кто земное мыслят (Кол. 3, 2), рабы плоти и тьмы — сына света и благодати, столь великого в силе Слова и Духа. О, их ущербность, что столь они лишились ума, гак что не слышат ни того, что с ними произошло, ни что произошло с другими, когда лучше изо всех сил удержаться и осознать силу истины, на которую они попытались напасть, не наученные ни древними, ни новыми примерами, и окрылились суетными надеждами устроить, как они думали, переворот и низвержение благочестия и многое насилие над ним, но оно только еще ярче окажется и покажет более светлыми своих мужей — ибо таков смысл в таких случаях божественного Домостроительства. И когда уже достаточно было вторжений, ложь крепко была отражена, и природная сила истины была показана, упражнявшая любящих истину, чтобы они отразили лукавых и их зло удалили, и опыт в вере в последнем напряжении показали, и таким образом нечестие подверглось поголовному разгрому, и возглашена была отчетливо держава благочестия, чисто осиявающая светом истины души всех.

Неофит Момицилас. Защита паламизма и отношение к языческой философии (по монографии В. Калогеропулоса) [1612]

Среди «малых паламитов» — сторонников учения св. Григория Паламы, почти неизвестных русскому читателю, одно из заметных мест занимает монах Неофит Момицилас (Νεόφυτος Μομιτζΐλας). Известны несколько его прозвищ: προδρομηνός («монах монастыря Предтечи), и данное его врагами прозвище: βουλγαραλβανιτοβλάχος (блеющий болгарин–албанец); наверное, он получил его из–за своего происхождения.