Антони Иден

Естественно, что печать сравнивала Идена, вероятно к большому его неудовольствию, с Черчиллем, пытаясь выискать у нового премьера преимущества перед прежним. "Сэр Антони, - писала "Санди диспэч", - несомненно фигура значительно более мелкого калибра, чем сэр Уинстон. Но, несмотря на это или даже благодаря этому, Иден, весьма вероятно, может оказаться даже лучшим премьер-министром для современной эпохи и сегодняшнего дня... Кроме того, сэр Антони обладает качеством, которого не хватало сэру Уинстону: он сумеет сделать так, что дипломатия и действия Англии перестанут вызывать ненависть и подозрения со стороны азиатов, арабов и африканцев".

Все эти положительные черты Идена печать выводила из созданной ею же самой совершенно неверной концепции его личности. Как часто бывает в политике, люди становятся жертвой собственной пропаганды. Вскоре личность нового премьер-министра раскрылась во всей полноте и перед народами стран Азии и Африки, и перед его соотечественниками. Но для этого потребовался год.

Став главой правительства, Иден первым делом должен был реорганизовать кабинет по своему усмотрению. Одновременно требовалось решить вопрос о сроке проведения выборов в парламент. Правда, в том составе палаты общин консерваторы имели хотя и незначительное, но все же большинство, да и срок ее полномочий истекал лишь через полтора года. Однако не было никакой уверенности, что обстановка для консерваторов окажется тогда более благоприятной.

Весной 1955 года экономическое положение было сносным, а это очень важно для выборов. Кроме того, Иден, новый лидер консерваторов, добился за несколько месяцев до того крупного личного успеха: в Женеве он принял активное участие в конференции, положившей конец войне в Индокитае, и почти одновременно обеспечил заключение соглашений, предусматривавших ремилитаризацию Западной Германии. За последнюю "заслугу" Идена превозносили все реакционные круги. Королева наградила его высшим английским орденом - орденом Подвязки. Награда автоматически дала ему титул сэра, а его супруге - право именоваться леди. Роль, сыгранная Иденом в Женеве, принесла ему популярность и у всех тех, кто хотел разрядки международной напряженности, то есть в широких кругах избирателей. Поэтому для консерваторов очень велик был соблазн использовать все эти благоприятные обстоятельства, провести досрочные выборы в парламент и получить мандат на пятилетнее управление страной.

Впрочем, твердой уверенности в победе не было ни у Идена, ни у его коллег. Но они решили рискнуть. По рекомендации премьера королева подписала указ о роспуске палаты общин и назначении выборов на 26 мая. Такое решение означало, что в составе кабинета требовалось произвести лишь минимальные изменения, отложив радикальные перестановки до победы на выборах.

Нужно было прежде всего заполнить пост министра иностранных дел, который до этого занимал Иден. Самой желанной для него кандидатурой на этот пост был маркиз Солсбери. Они одинаково мыслили в политическом плане и были большими друзьями. В 1938 году Солсбери (тогда еще лорд Крэнборн) был заместителем у Идена п вместе с ним ушел в отставку из правительства Невиля Чемберлена. В последующие годы их политическое сотрудничество продолжалось. Летом 1953 года, когда Иден болел, Солсбери руководил Форин оффис. Идену очень хотелось сделать друга своим преемником, но Солсбери был маркизом, а в XX веке выдвижение титулованных особ на ключевые правительственные посты, как правило, не импонирует широким массам, и правящие круги, стремящиеся "демократизировать" фасад империалистического государства, вынуждены считаться с этим обстоятельством. На подобное препятствие и натолкнулся Иден. Пришлось маркизу Солсбери удовольствоваться второстепенным портфелем - лорда-президента совета.

Министром иностранных дел стал Гарольд Макмиллан. Человек того же поколения, что и Иден, он состоял в обоих правительствах Черчилля и подвизался в сфере крупного издательского бизнеса. Новый глава Форин оффис был вполне проверен и благонадежен в политическом отношении и принципиальных расхождений с Иденом не имел.

"Каждый кабинет, - писал Иден, - нуждается в советниках, на которых можно положиться". Вероятно, с учетом этих соображений он сделал членом кабинета и министром по делам Содружества графа Дуглас-Хьюма, известного сторонника политики "умиротворения" фашизма, сопровождавшего в 1938 году Невиля Чемберлена на Мюнхенское совещание. Граф Хьюм отличался завидной последовательностью. Он никогда не отмежевывался от мюнхенской политики, всегда считал ее правильной и лишь сожалел о ее неудаче. Возникает законный вопрос: почему Иден сделал Хьюма членом своего кабинета? Не потому ли, что политика вооружения Западной Германии и противопоставления ее Советскому Союзу в принципе не отличалась от того, к чему стремился Невиль Чемберлен?