Антони Иден

Английское правительство также не могло игнорировать давление со стороны народных масс. Вместе с тем оно должно было учитывать и тот факт, что СССР располагает самыми современными средствами обороны, и это делает агрессию против него смертельно опасной для самого агрессора. Даже такой ярый поджигатель войны, как Уинстон Черчилль, оказался вынужденным заявить весной 1955 года: "Итак, у нас осталось очень немного времени, чтобы установить мир друг с другом; в противном случае нам придется заключать мир с господом богом". Подобные озарения, хотя и запоздалые, подталкивали английское правительство к тому, чтобы сесть за стол переговоров. В этом же направлении действовало и то обстоятельство, что западные державы, развязав "холодную войну", с каждым днем все более убеждались, что она приносит им поражения. В ноябре 1954 года Макмиллан записал в дневнике: ""Холодная война" тревожит меня больше, чем "горячая война". Дело в том, что в действительности мы ее не выигрываем, а русские занимают центральные позиции ...и осуществляют хорошо рассчитанные шаги".

К этому времени в Лондоне (как и в Вашингтоне) возникли серьезные опасения по поводу того, насколько реалистична проводимая правящими кругами обеих стран политика, однако ни те, ни другие еще не пришли к мысли о необходимости изменить эту политику и строить свои отношения с Советским Союзом по-иному.

Будущее покажет, что руководящие деятели США станут на позиции реализма раньше, чем их британские коллеги. Это произойдет почти через два десятилетия, в президентство Никсона. А английское консервативное правительство и тогда не будет торопиться покинуть окопы "холодной войны".

Такую же позицию оно занимало на Женевской конференции. В приглашении, адресованном Советскому правительству, не отражалась готовность западных держав пойти на конструктивную договоренность с СССР. Указав, что пришло время вновь предпринять попытку "решить стоящие перед нами проблемы", из Лондона и Вашингтона предупреждали, что это дело долгое. И не собирались его ускорять. "В ограниченное время, на которое главы правительств смогут встретиться, - гласил документ, - они не будут обязаны стремиться достигнуть соглашения по существу ответов на главные затруднения, перед которыми стоит мир". Явно в адрес народных масс было направлено предупреждение: "Для решения этих проблем потребуется время и терпение".

О чем же тогда они в действительности собирались вести речь в Женеве? Ответ можно найти в тех переговорах (их точности ради следует назвать сепаратным сговором), которые последовали между министрами иностранных дел Англии, Франции и США после получения согласия Советского правительства на предложенную ему встречу. "Договорились, - пишет Макмиллан, - что главными вопросами для обсуждения будут Германия, разоружение и отношения между Россией и западными странами". На первый взгляд, повестка дня весьма обнадеживающая.

Но что скрывалось за этими широкими формулировками? Рандольф Черчилль, присутствовавший на конференции, сообщает, что главной целью Запада в Женеве "должно было быть восстановление единства Германии". Опять-таки формула неплохая: Советский Союз преследовал ту же цель. Истинный смысл этой формулы, однако, обнаруживается в дневниковой записи Макмиллана от 17 июня 1955 г.

В тот день он встретился с канцлером ФРГ Аденауэром. Шла речь о предстоящей конференции. Канцлер высказал уверенность в том, что "Россия стремится к ослаблению напряженности и может оказаться готовой выдать Восточную Германию в обмен на известную степень безопасности в Европе". Исходя из этой уверенности, Аденауэр посоветовал западным державам выступить с каким-либо предложением о разоружении "в целях пропаганды".

Взгляды руководителей английского правительства и канцлера ФРГ полностью совпадали. Как Макмиллан позднее подчеркивал в своих мемуарах, у него не было сомнений в том, что русские "хотели бы уменьшить свои расходы на вооружение". Затем он приводит выдержку из своего дневника от 21 июня: "Но уплатят ли они за это соответствующую цену? В конце концов, уплатят ли они любую цену за что-то, что в действительности не ведет к достижению их цели?" Итак, речь шла о том, чтобы попытаться на конференции добиться от СССР согласия на присоединение ГДР к ФРГ и последующее включение единой буржуазной Германии в НАТО. Со своей стороны, западные правительства готовы были туманно порассуждать о разоружении и безопасности в Европе. Иден даже продумал план таких рассуждений, состоящий из трех частей.

Столь иллюзорные и наивные расчеты не делали чести западногерманским и английским политикам. Им пора было уже усвоить непреложную истину, состоящую в том, что Советский Союз, верный своему интернациональному долгу, никогда и ни при каких обстоятельствах не мог сделать предметом дипломатической сделки настоящее и будущее братского социалистического государства.