Антони Иден

В Соединенных Штатах Америки вопрос об установлении союзных отношений с СССР решался труднее. Правящие круги США с той же классовой ненавистью относились к социалистической стране, что и их английские коллеги. Но США не пережили своего Дюнкерка, и многие там чувствовали себя в большей безопасности, чем англичане, не понимая потенциальной угрозы возможных успехов фашистской Германии. Лишь люди прогрессивных взглядов, и прежде всего коммунисты, а также некоторые реалистические политики сразу же высказались в поддержку Советского Союза. "В этих условиях, - пишет советский историк Л. В. Поздеева, - огромное значение приобретало личное вмешательство Рузвельта. Принципиальность и реализм Рузвельта, правильное понимание им государственных и национальных интересов США, которые он сумел поставить выше своих классовых предрассудков и антипатий к коммунизму, еще раз выявились в начале советско-германской войны". Выступив 23 июня на пресс-конференции, Рузвельт заявил, что правительство США предоставит всю возможную помощь России в ее борьбе против Германии.

Английский народ восторженно встретил весть о том, что его страна стала союзником СССР в борьбе против общего врага. Он возлагал большие надежды на этот союз.

Министр снабжения лорд Бивербрук использовал симпатии трудящихся к Советскому Союзу в практических целях. Он выдвинул идею обращения к английским рабочим с призывом резко увеличить выпуск танков, пообещал им немедленно переправить часть их продукции в СССР. Эта акция должна была также произвести положительное впечатление и на Советское правительство.

6 сентября 1941 г. Бивербрук представил Черчиллю проект обращения к английским рабочим. "Вы увидите из текста, - писал он премьер-министру, - что промышленных рабочих настоятельно призывают сделать дополнительные усилия не просто во имя России, а потому, что русский фронт - это то место, где сейчас идет битва за свободу".

Предложенный Бивербруком текст проекта гласил:

"Ко всем рабочим танковых заводов.

Черчилль решил, что произведенные вами в течение семи дней начиная с 15 сентября танки будут полностью переданы для обороны России. По его приказу изготовленные вами танки будут посланы в Москву, Ленинград и Одессу.

Храбрость русских, их сила духа, мужество и выносливость вызывают у всех нас чувства восхищения и благодарности.

Теперь мы должны показать русским солдатам, что мы воодушевлены их примером, а их жертвы вызывают у нас подъем.

Поэтому придем в литейные и кузнечные цеха Британии, на моторные заводы и к сборочным конвейерам, поставив перед собой задачу и считая своим долгом помочь России отбросить жестоких захватчиков".

К. Янг, автор книги о Черчилле и Бивербруке, замечает, что, "как и ожидал Бивербрук, это было больше, чем мог проглотить старый антибольшевик (Черчилль. - В. Т.). Он выразил возражение против чрезмерно высокой оценки России". По требованию Черчилля часть текста, начиная со слов "Храбрость русских...", была опущена, и обращение было опубликовано в урезанном виде.

Английские рабочие с воодушевлением восприняли этот призыв и дали в сентябре рекордное число танков.

Однако так называемые "информированные круги" в Англии были убеждены, что Советский Союз скоро капитулирует перед Германией. Еще накануне войны, 16 июня 1941 г., Криппс, как пишет Иден, сообщил военному кабинету, что "среди дипломатов, аккредитованных в Москве, преобладает мнение, что Россия не сможет противостоять Германии более трех или четырех недель". Генерал Дилл в беседе с Иденом был готов добавить еще несколько недель, но полагал, "что было бы неразумным рассчитывать больше, чем на шесть или семь недоль". И далее Иден резюмирует свои размышления по этому поводу: "У меня было убеждение, что если даже на протяжении короткого времени немцы будут нести в России потери в объеме, превышающем их теперешние потери, то это в какой-то степени облегчит напряжение, испытываемое нами".

Шли недели, месяцы, а пессимистические прогнозы английских генералов не оправдывались. Советский народ и его армия несли тяжелые потери, но сражались с нарастающим упорством. В СССР происходило что-то совсем не похожее на ход войны в Западной Европе. Ценность советского союзника быстро возрастала в глазах лондонского правительства, еще быстрее росли симпатии английского народа к СССР.

Казалось бы, на Даунинг-стрит неизбежно должны были прийти к выводу о необходимости оказать СССР максимальную помощь, чтобы он мог как можно успешнее сражаться против Германии и ее союзников. И естественно, что Советское правительство неоднократно обращалось к английскому правительству с запросами по этому поводу.

В речи Черчилля от 22 июня 1941 г. содержались щедрые обещания, но в них заключался весьма неопределенный смысл. Премьер-министр заверял, что Англия окажет СССР "всю помощь, какую только сможет". "Мы предложили правительству Советской России, - говорил он, - любую техническую и экономическую помощь, которая в наших силах".