Антони Иден

"Неуступчивость" же Советского Союза состояла в том, что он, строго придерживаясь буквы и духа межсоюзнических соглашений военного времени, поддерживал истинные демократические силы в освобожденных странах, не шел на сотрудничество с правительствами Англии и США, стремившимися удушить эти силы, то есть использовал все свои возможности, чтобы не допустить экспорта контрреволюции английским и американским империализмом. Советский Союз исполнил свой революционный и интернациональный долг в отношении народов Восточной и Центральной Европы, этого-то и не могут простить ему английские и американские антикоммунисты.

Консерваторы и их союзники из числа правых лейбористов пытались обосновать вражду к СССР тем, будто для Запада существует страшная советская военная угроза. Недруги Советского Союза упорно замалчивали при этом, что Советское государство на протяжении всей своей истории, в том числе в послевоенный период, систематически предлагало Западу, а следовательно, и Англии строить взаимные отношения на принципах мирного сосуществования государств с различным социальным строем. Многие западные буржуазные историки, занимающиеся историей послевоенных международных отношений, сопоставляя многократные заявления Советского правительства о его стремлении к мирному сосуществованию с внешнеполитическими акциями СССР, приходят к выводу, что эти заявления отражали истинные стремления Советского Союза. К примеру, Джойс и Габриэль Колко в книге "Пределы мощи", опубликованной в 1972 году, констатируют: "Концепция мирного сосуществования была интегральной частью советской внешней политики".

Что касается "советской военной угрозы Западу", то, несмотря на все неустанные, до сих пор продолжающиеся в Англии усилия поддержать эту явно фальшивую версию, к концу 60-х годов она себя уже изжила. Здравомыслящие люди на Западе, и в частности в Англии, уже не верят этой лжи, ее рассеяло время и миролюбивая советская внешняя политика.

В действительности главной причиной антисоветского курса Лондона была общая для консерваторов и стоявших у власти правых лейбористов слепая ненависть к коммунизму. "Я ненавижу коммунизм, - заявлял Иден. - Но недостаточно провозглашать это. Мы должны признать, что те, кто разделяет коммунистические убеждения, придерживаются их почти с религиозной страстностью. Если мы хотим победить их, мы должны так же страстно верить в нашу идею и в самих себя".

Иден много раз говорил, что капитализм должен противопоставить коммунизму не менее сильную идеологию, но сие пожелание, как известно, и поныне остается для него и его единомышленников несбыточной мечтой. Мозговой трест консерваторов, вырабатывая "новый образ" партии, ограничился рекомендациями прагматического характера. Тори номер один - Уинстон Черчилль тоже не увенчал себя лаврами творца новой идеологии английского империализма. "Если вы думаете, - говорил он Морану, - что у меня имеется альтернативная коммунизму схема жизни, то это не так, у меня ее нет". Было бы несправедливо ставить это в вину только Идену или Черчиллю. Во всем буржуазном мире раздаются стенания о необходимости разработать какую-то идеологию, отвечающую современным условиям и более сильную, чем коммунистическая. Но этими бесплодными стенаниями дело и ограничивается.

Позиция консерваторов в сфере внешней политики в период пребывания в оппозиции, да и в дальнейшем, определялась не только противоречием между социализмом и капитализмом, но также и противоречиями с союзниками Англии по антикоммунистическому фронту. В частности, Иден, как и всякий британский империалист, оставался убежденным сторонником великодержавия своей страны даже в мало подходящих для этого условиях периода после второй мировой войны. Ему не чужды были расчеты на восстановление былой мировой роли Англии, хотя в наше время это мало кому может казаться реальным.

В октябре 1948 года Иден выступил на ежегодной конференции консервативной партии в связи с проектом резолюции по внешней политике и, как утверждает его биограф Кэмпбелл-Джонсон, сформулировал при этом "четкую и определенную доктрину, которая захватила воображение делегатов, а затем и всей страны. Сам Иден придавал этой доктрине большое значение; он вернулся к ней во время избирательной кампании 1950 года. Иден назвал свою доктрину "доктриной трех единств". По Идену, английская внешняя политика должна была базироваться, во-первых, на "единстве между Содружеством и Империей, без которого Англия не может проводить успешную внешнюю политику, во-вторых, на единстве с Западной Европой и, в-третьих, на единстве с Соединенными Штатами". Иден подчеркивал, что эти три единства не являются несовместимыми, противоречащими друг другу, они дополняют одно другое.