Антони Иден

Особенно возмущались англичане тем, что в период суэцкого кризиса правительство лгало народу, обманывало парламент. Это задевало "чистоту" английской демократии, которую так оберегают и назойливо ставят в пример всему миру. Правда, компетентные люди знают, что такая "демократия" от начала до конца построена на лжи и лицемерии. Но это одно. И совсем другое, когда премьер-министр "демократической" страны заведомо лжет парламенту и народу. Здесь уже непристойное нарушение правил игры.

Гарольд Никольсон был в гуще событий, и поэтому его оценки, сделанные в дневнике, то есть для самого себя, весьма показательны для понимания тогдашнего состояния умов в Англии. Нападение на Египет Гарольд Никольсон квалифицировал как "преступление". 2 ноября он, рассуждая о возможном успехе на суэцком фронте, замечал: "Успех не сделает грязный трюк менее грязным". По поводу сговора с Израилем старый консерватор высказался так: "Это в действительности одна из самых постыдных сделок за всю нашу историю. Потребуются годы, прежде чем мы восстановим наш моральный авторитет в мире".

3 ноября Никольсон записал: "Мы слушали выступление Идена по телевидению. Это бесчестное... представление". 4 ноября он разговаривал с сыном Найджелом, находившимся в Лондоне. Молодой консерватор сказал отцу, что у него "вызывает отвращение лицемерие Идена во время его выступления по радио".

Прошло время, по выражению Идена, "пыль улеглась", но Гарольд Никольсон продолжал возмущаться: "Добропорядочным тори не нравится, что Иден поставил их в ложное положение, вынудив их говорить в избирательных кругах вещи, которые, как известно, являются заведомой неправдой". На следующий день в его дневнике появляется другая запись: "Для меня имеет очень большое значение, что премьер-министр... выступил перед страной с серией позорных лживых заявлений".

О чем конкретно идет речь, что имели в виду англичане, говоря о лжи Идена? Ответ на этот вопрос дает запись заседания "комитета 1922 года" (комитет членов палаты общин - консерваторов), состоявшегося 18 декабря 1956 г. Перед собравшимися выступил Иден и закончил свою речь словами: "Пока я жив, я не выражу сожаления по поводу того, что мы сделали". Затем слово взял Найджел Никольсон, выступивший от имени тех, "кто был нелоялен в отношении премьер-министра". Он заявил, что операция против Египта была не только нецелесообразной, но и ошибочной в принципе. "Она была предпринята таким образом, что достопочтенные джентльмены, включая самого премьер-министра, могли использовать... аргументы, которые сами по себе были бесчестными. Я был поражен серией заявлений, являвшихся полуправдой, которую мы были обязаны говорить для оправдания нашей акции".

"Мне нет необходимости называть эти заявления, - продолжал Никольсон-младший, - ибо они почти все хорошо известны... Только что говорилось об одном из них: выдвигалось обвинение в тайном сговоре. Почему премьер-министр не ответил на него более прямым опровержением? Затем существует разница между французскими и английскими объяснениями причины, почему мы не информировали (о своих намерениях. - В. Т.) американцев. Существует легенда, что мы "оказали помощь ООН". Разрешите мне добавить четвертый пункт. Что имел в виду премьер-министр, когда он только что сказал, что мы сделали все, "что могли, чтобы при помощи предупреждения остановить израильско-арабскую войну"? Кого он предупреждал и о чем? Это и есть те вещи, которые я называю полуправдой".

Идеи ответил на эти обвинения. "Конечно, - заявил он, - есть кое-что и неприятное, связанное с нашей акцией. Вы, надеюсь, не считаете, что Молле и я получали удовольствие, действуя за спиной американцев и Объединенных Наций? Но как можно было поступить иначе? Я могу понять, что Никольсон подразумевает под "полуправдой". Некоторые заявления, являвшиеся полуправдой, если они вообще были, были немногочисленными и не затрагивали серьезных проблем. Они были необходимы, они всегда необходимы при осуществлении операций такого рода". Итак, премьер-министр Англии, лидер консервативной партии был вынужден официально признать ложь и обман, которыми он пользовался в период суэцкого кризиса.

Разве могла партия тори после этого ориентироваться на Идена, который сам признался в бесчестных действиях? Разве могли после этого верить консерваторам и поддерживать их избиратели? Верхушка партии давала на эти вопросы отрицательные ответы, что вызвало борьбу и острые трения среди нее. "Величайшей ошибкой было, - пишет Томас, - втянуть страну в войну на основании того, что в свете имеющихся ныне свидетельств должно расцениваться как умышленный обман народа. Никак нельзя оправдать направление войск в битву и призыв к национальному единству под фальшивым предлогом".