Антони Иден

Но он отличался последовательностью в коренных, принципиальных убеждениях, формировавших его политическую позицию. Это была классовая позиция, и ей Иден был верен на протяжении всей своей политической деятельности. Он всегда был поборником английского господства в международных отношениях, неизменно выступал за сохранение колониализма и, следовательно, против национально-освободительного движения; никогда не складывал оружия в борьбе против социализма, будь то внутри Англии или за ее пределами. В этом смысле нет никакой принципиальной разницы между Иденом, скажем, 1936 и 1956 годов.

Считается общепризнанным, что Иден в 1956 году не проявил достаточной воли и решимости, которых требовали обстоятельства от главы английского правительства. Действительно, суэцкая война лишний раз подтвердила старую истину: несильная личность может благополучно возглавлять правительство в "нормальное" время, но в периоды кризиса такой руководитель неизбежно будет выброшен за борт и навлечет на свою страну серьезные бедствия.

Знали ли в 1955 году, что Иден был удачной "второй скрипкой" в правительстве, но не обладал необходимыми данными для того, чтобы успешно играть первую роль? Да, знали. Почему же тогда правящие круги вручили ему в апреле 1955 года власть? Обычно в Англии дают на этот вопрос ответ, состоящий из двух частей. Во-первых, ни кого в то время в консервативной верхушке сильнее Идена не оказалось. Макмиллан и Батлер были деятелями такого же калибра. Во-вторых, его еще в 1942 году официально провозгласил своим преемником Черчилль. Король Георг VI принял рекомендацию Черчилля, но реализовать ее пришлось уже его дочери, Елизавете II. Положение "кронпринца" было преимуществом Идена перед Макмилланом и Батлером. Трудно сказать, чем объяснялся выбор Черчилля, которого он неизменно придерживался на протяжении 13 лет, - то ли убеждением, что сильнее Идена действительно не было тогда среди консервативных деятелей, то ли свойственной зачастую государственным деятелям буржуазного мира склонностью держать около себя и готовить в качестве преемников людей значительно меньших возможностей и способностей. Как бы там ни было, но известная ответственность за деяния Идена ложится на Черчилля.

Биографы любят сравнивать Идена с Черчиллем. Вероятно, Черчилль сделал бы в сложившихся обстоятельствах аналогичный просчет, то есть попытался бы силой восстановить "права" Англии на Ближнем Востоке. Но выпутывался бы он из этой авантюры по-своему, здесь сказались бы его более сильный и своеобразный характер, его политическая гибкость и изворотливость. Черчилль был стойким бойцом, он сумел несколько раз выкарабкаться из совершенно, казалось бы, безнадежного положения. В 1915 году он предпринял, будучи военно-морским министром, операцию в Дарданеллах. Последовал страшный провал, Черчилля убрали из правительства. Вскоре, однако, он опять стал министром. На этот раз его ожидало поражение в борьбе против Советской России. Оно стоило ему министерского портфеля и места в палате общин. Но в 1924 году Черчилль уже опять член кабинета. Крупные неудачи преследовали его и в 30-е годы. Когда же началась вторая мировая война и потребовались люди больших способностей, Черчилль вновь оказался в седле, причем держался в нем более прочно, чем когда-либо ранее.

Иное дело Иден. Для него как для личности недостаточно сильной первый же провал означал конец политической карьеры раз и навсегда.

Имелись и другие различия между двумя деятелями. Черчилль был человеком многосторонних дарований. Находясь не у дел, он писал книги. Черчилль обладал несомненным литературным даром, обеспечившим ему в конце концов значительное состояние, а также большую популярность. Он увлекался живописью и отличался серьезными способностями в этой области. С очередной отставкой из правительства жизнь для Черчилля не кончалась, просто в ней начинался новый этап.

У Идена не было пылких эмоций и разносторонних интересов. Он никогда ничего не сделал в жизни такого, что было бы вызвано не разумом, а сильными чувствами. Вряд ли были у него и настоящие друзья. Для Идена все концентрировалось на карьере, все было подчинено продвижению наверх. Поэтому уход от власти явился для него концом активной деятельности вообще. Поскольку карьера была сутью и смыслом всей жизни Идена, то, когда она сломалась, у него мало что осталось.

Впрочем, разумеется, экс-премьер не был забыт теми, кому он верой и правдой служил много лет. Несмотря на то что после катастрофического провала в 1956 году консервативная партия сделала его козлом отпущения, Иден был щедро отмечен. Ему присвоили графский титул, и он стал именоваться графом Эвоном. Получили высокие награды и ближайшие соратники Идена по суэцкой авантюре.

Вернувшись после отдыха в Новой Зеландии весной 1957 года, отставной премьер-министр принялся за свои мемуары. При их составлении ему было позволено свободно пользоваться документами правительства. Иден торопился оправдаться перед современниками и историей и поэтому начал с конца.