Антоний и Клеопатра

Письмо пошло в Рим. А Деллий остановился в маленьком дворце на территории Царского квартала, чтобы провести зиму с Антонием, Клеопатрой и ее детьми.

Антоний и Цезарион очень подружились и решили все делать вместе, будь это охота на крокодила или бегемота на Ниле, военные упражнения, гонки на колесницах на ипподроме или купание в море. Как ни старалась Клеопатра, она не могла опять втянуть Антония в запой. Он отказывался даже от глотка, открыто признаваясь, что если он хоть раз попробует вина, то не остановится. То, что он не доверял ей и знал о ее намерениях, было ясно по тому, как он нюхал содержимое бокала, чтобы удостовериться, что в нем вода.

Цезарион замечал все это и был глубоко опечален. Общаясь с ними, он видел обе стороны. Его мать, он знал, делала все не для себя, а для него, Цезариона. А Антоний, влюбленный в нее, энергично сопротивлялся ее попыткам отвернуть его от Рима. Плохо было то, размышлял юноша, что он не уверен, хочет ли он того, чего хочет для него мать. У него не было ощущения своей судьбы, какие бы соображения ни возникали у его отца и матери. Полученный опыт говорил ему, что в Александрии и в Египте надо сделать столь многое, что ему хватит работы до конца дней своих, даже если он будет жить сто лет. Странно, но он больше походил на Октавиана, чем на Цезаря, ибо хотел добиться того, что разработано им до мельчайших подробностей, и не желал взваливать на свои плечи дополнительный груз, что неизбежно помешает сделать все так, как надо. Его мать, наоборот, не желала ограничений, да и как ее не понять? Рожденная и взращенная в гнезде гадюк, подобных Птолемею Авлету, она считала, что ежедневную административную работу правителя должны выполнять другие, а те другие были преуспевающими подхалимами.

Он правильно оценивал возможности своей матери. Он также знал, почему она старается, чтобы Антоний перестал быть римлянином, не имел своего мнения, потерял свою независимость. Ее удовлетворит только мировое господство, и в Риме она видела врага. И правильно. Такая крепкая империя, как Рим, не подчинится ей без войны. Был бы он старше, он мог бы противостоять Клеопатре как фактически равный ей. Он твердо сказал бы ей, что то, чего она хочет для него, ему не нужно. А теперь он ничего ей не скажет, понимая, что она проигнорирует его мнение как мнение ребенка. Но он уже не ребенок, да никогда и не был ребенком! Обладая преждевременно развившимся интеллектом отца и царственным статусом с самого раннего детства, он набросился на знания, как голодная собака на лужу крови, только потому, что ему нравилось учиться. Каждый факт он отмечал, хранил в памяти, чтобы вспомнить при необходимости. И когда будет накоплено достаточно знаний по предмету, настанет время для анализа. Он не был помешан на власти и не знал, было ли это свойственно отцу. Иногда он подозревал, что да. Цезарь поднялся на высоту Олимпа, потому что в противном случае его изгнали бы и вычеркнули его имя из всех анналов Рима. Такой судьбы Цезарь не мог вынести. Но он не цеплялся за жизнь. Цезарион чувствовал это. «Мой папа, кого я помню с тех пор, как начал ходить. И помню так хорошо, что и сейчас я могу представить его как живого — его лицо, его высокое сильное тело. Мой папа, кого мне отчаянно не хватает. Антоний замечательный человек, но он не Цезарь. Мне нужно, чтобы здесь был мой папа, который мог бы дать мне совет, но это невозможно».

Набравшись смелости, он нашел Клеопатру и попытался рассказать ей о своих чувствах, но получилось так, как он и ожидал. Она посмеялась над ним, ущипнула его за щеку, нежно поцеловала и сказала, чтобы он занялся тем, чем занимаются мальчики его возраста. Уязвленный, одинокий, не имея никого, к кому он мог бы обратиться, Цезарион еще больше отдалился от матери и перестал приходить к обеду. Ему ни разу не пришло в голову обратиться к Антонию. Он видел в римлянине жертву Клеопатры и не думал, что реакция Антония будет отличаться от ее реакции. Чем сильнее она запугивала своего мужа, тем чаще Цезарион не обедал с ними. Она обращалась с Антонием скорее как с сыном, чем как с партнером в своих предприятиях.