Антонов. Последний пожар

– Всё нормально, – также коротко ответил Александр. – Уходим.

Они дворами направились по сонному ещё Тамбову на окраину города, где у одного надёжного товарища оставили своих лошадей. Город братьями был неплохо изучен в их бытность милиционерами, поэтому продвигались они уверенно. До лошадей добрались без проблем. Хозяин по предварительной договорённости держал их осёдланными и готовыми в дорогу.

– Есть будете? – вместо приветствия спросил гостей хозяин.

– Нет. Кинь чего-нибудь в дорогу. И попить. Светает уже. Надо в лес, – распорядился Антонов. – А ты впредь жди указаний.

– Ясное дело, – буркнул неразговорчивый мужик в бороду.

Взяв нехитрые припасы, ночные гости вскочили на лошадей и шагом выехали со двора. Немного отъехав от домов, они перевели лошадей на размашистую рысь, стремясь поскорее уйти от опасности. Пригородный лес был рядом, там они чувствовали себя значительно спокойнее.

Уже в лесу вновь перевели лошадей на шаг, и между всадниками завязалась беседа. Антонов был хмур, задумчив и несколько раздражён.

Токмаков подметил настроение друга и спросил:

– Что, Саша, тоскуешь по своей?

– Привык уже за долгие годы к разлуке, – ответил ему Антонов. – А вот встречу – и что-то переворачивается внутри. Жаль мне Соню.

– Так взял бы её с собой. Чай не в тюрьме, – не выдержал Димка.

– Куда? На погибель? – зло зашипел на брата Александр. – Сами вот как волки по лесам от людей прячемся.

– Да людей-то за нас много на селе. Мужики нас уважают, – произнёс Токмаков.

– Людей много, а власти нет, – ответил Александр. – Ты знаешь, кто из людей прав? А прав тот, у кого власть. Власть – это огромная сила. Все законы твои. Делай что хочешь! А надо, так и законы для себя написать можно. Пусть народ выполняет.

– Надо что-то делать, Саша, – глядя на брата, произнёс Дмитрий. – Сколько ещё мы будем прятаться?

– Надо, – согласился старший. – Но не время пока. Нужны ещё люди, нужны командиры. Надо создать единую организацию по волостям и уездам. Назовём её «Союз трудового крестьянства». Нечто подобное есть у эсеров, только они боятся открыто выступить против большевиков. Ждут, дураки, пока те их по одному передушат.

– Оружия много потребуется, – подал голос Токмаков. Он, как бывший кадровый офицер царской армии, понимал, что без серьёзного вооружения любое восстание обречено на провал.

– Кое-что я припас. Ты знаешь, – продолжил Антонов. – Будем арсеналы у коммунистов брать. Попробуем связаться с белыми частями. Там оружия навалом. Но без организации ничего не выгорит. Одних дезертиров мало будет. Раз они из красной армии убежали, могут и из нашей смыться. Надо мужика поднимать. А тут уже серьёзная агитация требуется. Ты, Петруха, как приедем, за Ишиным сгоняй. Он у Грача сейчас прячется. Этот и организует, и речь скажет. Красавец! За ним даже бедняки против коммунистов пойдут.

– Понял, Степаныч, – радостно отозвался Токмаков в предчувствии предстоящих больших дел.

– Организацию долго создавать, – вновь проявил нетерпение Дмитрий. – А сами что, на печи заляжем? Я с тоски так помру.

– Не горячись, – засмеялся Александр. Деятельный ум его уже настроился на работу, и настроение заметно улучшилось. Софья с её печалью осталась позади. Антонов о ней уже почти не думал. – Будут нам дела. Есть у меня одна мыслишка…

– Не тяни. Сказывай, – попросил Дмитрий.

– Мне сказали, что много мы грабим. Мол, терроризируем мужиков, притесняем. Женщин, дескать, обижаем. А разве же это так? Гнусная ложь. Милиция всех собак на нас вешает.

– Это точно, – подтвердил Токмаков. – Ну, взяли мы пару коммун. Так земля чище будет. Они сами на барском награбленном живут. А что ты предлагаешь?

– Нам нужно добиться двух целей. Первая – показать мужикам, что мы их защищаем и обижать никому не позволим; вторая – покажем большевикам, что не против с ними сотрудничать. Не поверят коммунисты, но какое-то время мы выиграем.

– Голова, братуха! – похвалил Дмитрий. – Давай план.

– Сейчас. Давайте привал сделаем.

За разговором друзья уже далеко отъехали от Тамбова. В лесу рассвело, солнце скользило по верхушкам деревьев, играя лучами в утренней росе. Ехать днём по открытой местности втроём было опасно, поэтому решено было остановиться, чтобы вечером возобновить путь. В этот раз они направлялись в деревню Ново-Калугино, что в Кирсановском уезде. Население этой деревни практически всё было настроено против большевиков и симпатизировало Антонову.

Путники добрались до ручья, ласково омывающего корни высоких сосен. На небольшой полянке спешились, привязали и напоили лошадей, быстро развели костерок. За едой прерванный ранее разговор возобновился.

– Степаныч, не томи. Говори дело, – попросил Токмаков.

– Ты Кольку Бербешкина знаешь?

– Бандита караваинского? В нашей округе его все знают.

– Плохо он ведёт себя. Зазнался. Власть мою не признаёт. Да и мужики на него жалуются. Грабит он мужичков.

– Не без этого, Степаныч. Но ведь случись что – он за тебя пойдёт. С красной шпаной ему точно не по пути. Он в том году наших у коммунистов десять человек в Трескино отбил.