Антракт

— Так, так, — еще больше оживилась Рода, — наша загадочная преподавательница литературы все-таки обладает чувством юмора.

— Не так чтобы уж очень, — сказала я.

— Ты замужем?

— Нет, разведена.

— Возможно, причина в этом?

— Вовсе нет.

— Ты ведь живешь одна, верно?

— Абсолютно.

— Завидую.

— Да, мне нравится именно такая жизнь.

— Один муж, двое детей и три саламандры.

— Прости?

— Это те, с кем живу я. — Рода подняла бокал и смотрела сквозь стекло на людей за противоположным концом стола.

— А мне нравятся саламандры, — произнес Артур.

Я заметила, как Рода презрительно скривила губы и прищурилась.

— Мой муж и сыновья говорят то же самое. Наверное, это особенность мужчин. — Она сделала глоток. — Саламандры тоже самцы.

— Значит, ты их не разводишь.

— О нет, — Рода покачала головой, — никакого сладострастия, по крайней мере у нас дома.

И снова глотнула вина. Взгляд, брошенный поверх бокала, был тяжелым, в нем неожиданно появилось раздражение. Тихий колокольный звон зазвучал у меня в голове, когда она повернулась и взглянула на меня:

— Может быть, приеду навестить тебя в праздники. Немного подбодрить.

Колокола зазвенели громче. За ее едва заметной непочтительностью я различила явно умоляющие нотки.

— Между прочим, — раздался голос с другого конца стола, — кто-нибудь знает, как дела у молодого Карстоуна? Он должен вернуться со дня на день. Вряд ли он останется в Канаде на Рождество.

Артур наклонился и произнес мне на ухо:

— Мы с женой будем рады, если вы как-нибудь заглянете к нам в свободное время. Я попрошу Молли позвонить вам.

Марджери перегнулась через стол и сказала мне:

— Джоан, дорогая, в это Рождество я никуда не уезжаю. Мы должны встретиться. Что, если назначить день после…

Колокола в моей голове зазвучали громко и чисто — Квазимодо не мог бы лучше прозвонить, — триумфально возвещая о приближении располагающего к общению Рождества.

— Меня не будет, — всем сразу ответила я. — Уезжаю к родителям в Шотландию. Но тем не менее большое вам спасибо.

Я раздумывала, не притвориться ли в последний момент, что я подхватила грипп, и увильнуть от поездки в Эдинбург. Я бы предпочла сидеть дома в Лондоне в одиночестве, есть шоколад и читать до поздней ночи, но понимала, что из этого ничего не выйдет. Фред и Джеральдина уже высказали пожелание, правда, очень сдержанное, повидаться в Рождество. Соседи были настолько добры, что не могли допустить мысли о моем одиночестве, и решили что-нибудь предпринять. В открытке с поздравлениями, брошенной в мой почтовый ящик, была приписка:

«Джоан, если ты не уедешь из Лондона, мы будем счастливы видеть тебя. К нам на несколько дней приедут гости: один или два человека, с которыми мы познакомились в Италии. Не пропадай. С любовью, Ф. и Дж.».

После ленча я купила открытку и написала:

«Спасибо за приглашение, но я уезжаю к родителям. Желаю вам хорошо провести время. Джоан».

* * *

Поздно вечером, дрожа от холода, я пробралась по дорожке к их дому и бросила конверт в почтовый ящик. Но немного замешкалась. Когда на пороге возникла Джеральдина, я была уже в своем саду.

— Я написала вам открытку, — объяснила я. — Уезжаю, так что не смогу познакомиться с вашими друзьями.

— Как жаль, — сказала она. — Тебе бы они понравились. Один из них в марте будет играть в премьерном спектакле в Национальном театре. Потрясающий молодой человек. Прекрасный актер. Он гостил у Веры. Жаль, что ты не смогла приехать, в Италии было замечательно.

— Что ж, ничего не поделаешь, — ответила я. — Устрою себе каникулы сейчас.

Она кивнула и натянула кардиган на плечи.

— Кажется, солнца не было целую вечность.

— Да…

— Когда ты вернешься?

— Точно не знаю.

Джеральдина поняла намек, пожелала мне счастливого Рождества и, посоветовав одеться теплее, ушла в дом.

Странно, но в тот момент я не слышала предупредительного звона колоколов. Вероятно, из-за того, что им пришлось изрядно потрудиться днем. Но звонить им следовало — в этом не было сомнений. Пребывая в счастливом неведении, я вошла в дом и набрала номер родителей.

На следующий день я предприняла вылазку в шумный и яркий мир рождественских распродаж. Отцу выбрала сборник детективов Дороти Л. Сайерс, маме — небольшую вазочку, и еще купила две самые большие коробки шоколада, которые мне только удалось найти: одну для всех нас, а вторую — я с жадностью думала об этом — оставлю дома до возвращения. Поход за подарками неожиданно вызвал очень неприятное чувство, потому что я оказалась на рынке в том ряду, где торговали елями. На секунду мой взгляд остановился на молодой женщине, которая, как и я когда-то, выбирала елку. Она радостно улыбалась мужчине, ее лицо светилось ожиданием и надеждой. Девушка смеялась, он подмигивал ей и, шутя, говорил: «Кто рано встает, тому Бог дает». Очень верное замечание.