Антрополог на Марсе

Уместно отметить, что память одаренных аутичных людей характеризуется прежде всего прекрасным запоминанием частностей, деталей, подробностей, и потому важные существенные события, запечатленные в памяти, загромождаются многими несущественными, незначительными деталями. Для такой памяти (так называемой конкретно-ситуативной или эпизодической) характерны недвижная связь места и времени действия и недвижная связь сути и факта. Поэтому из хранилища такой памяти (хотя и чрезвычайно хорошей) обычно трудно извлечь существенное, необходимое в жизни, ибо аутичные люди выделяют наравне с существенными и второстепенные, скрытые для стандартного мышления признаки.

В книге «Человек, который принял жену за шляпу» («The Man Who Mistook His Wife for a Hat») я рассказал и о двух близнецах, чудо-счетчиках, «специализировавшихся» на числах календаря. Так вот, эти люди могли рассказать о каждом событии в своей жизни, начиная с четырехлетнего возраста, но не имели общего представления ни о прожитой жизни, ни о произошедших за это время исторических изменениях. Такая память значительно отличается от нормальной и имеет как необычные преимущества, так и огромные недостатки.

Джейн Тейлор Макдоннелл в своей книге «Новости с Границы:[173] Впечатления матери о своем аутичном сыне» («News from the Border: A Mother’s Memoir Her Autistic Son») пишет об этом:

Поль не обобщает жизненный опыт. Каждое событие в его жизни запечатлевается в его памяти само по себе, и хотя, как мне представляется, не выпадает из процесса запоминания, не имеет никакой связи с другими событиями, что отрицательно сказывается на его поведении, лишенном навыков и полезных привычек.

То же, по моему мнению, можно сказать и о Стивене. Его жизненный опыт, казалось, состоял из отдельных моментов, не имевших связи друг с другом, что мешало его развитию.

Хотя Стивен и уделял много времени рисованию, о сохранности рисунков он не заботился и мог выкинуть в урну даже прекрасно выполненную работу. Казалось, и к самому рисованию он относится легкомысленно, хотя оно и являлось его любимым занятием. «Сидя с мольбертом у памятника Альберту[174] и рисуя этот мемориал, — рассказывал Крис, — Стивен больше смотрел на проезжавшие мимо красочные автобусы. Тем не менее рисунок ему, как всегда, удался».

Крис всячески поощрял увлечение Стивена и при каждом удобном случае старался по мере возможности его вдохновить. Однако это было непросто, ибо Стивен был апатичен, а к похвалам равнодушен. «Его было трудно расшевелить, — сообщил мне Крис, — а понять, что у него на уме, почти невозможно. Стивен был не только апатичным ребенком, но и не воспринимал переживания окружающих, и мог рассмеяться, увидев, что его одноклассник бьется в истерике». (Сам Стивен не закатывал истерик в школе, такие срывы с ним случались лишь дома.)

Крис нередко отправлялся с классом, в котором учился Стивен, на прогулку по Лондону, показывал детям достопримечательности города, водил их на Трафальгарскую площадь покормить голубей или ездил с ними к Тауэрскому мосту, когда его разводили или сводили. Такие прогулки пошли на пользу, и когда школьный автобус проезжал мимо знакомых мест, Стивен возбужденно выкрикивал название памятника, моста или здания. (До шести лет Стивен почти не говорил, и только в этом достаточно позднем возрасте для ребенка научился обращаться с просьбой к нужному человеку, используя речь (обычно он просил бумагу для рисования), — до этого он не знал, как попросить что-нибудь даже с помощью жеста. Освоив эту премудрость, Стивен понял назначение речи, вооружившись понятием, которое обычно усваивается детьми на втором году жизни.)

Вместе с тем учителя Стивена опасались, что если у него разовьется речь, он может потерять свои удивительные зрительные способности (такое могло случиться, тому примером служит Надия, историю которой описала психолог Лорна Селфе). В то же время и Лоррейн Коул, и Крис задумывались над тем, как сделать жизнь Стивена интереснее, и, естественно, посчитали, что ему могут помочь развитие речи и более тесное общение с окружающими. Чтобы пробудить у Стивена интерес к речи и языку, они решили использовать его увлечение рисованием и попросили выполнить ряд рисунков, названия которых сочетались бы с буквами алфавита. Стивен с увлечением взялся за дело, и вскоре поручение было выполнено. Он нарисовал ряд рисунков, в котором букву «А» представлял Альберт-Холл, букву «В» — Букингемский дворец, букву «С» — Каунти-Холл…[175] букву «Z» — зоопарк.