Антропологическая элитология

Четвертый вид: самый высший человеческий идеал осуществляется в четвертом виде, где к господству разума над душой и над инстинктом присоединяется господство воли над всем существом человека. Покорив всю свою природу и овладев всеми своими способностями, человек приобретает великое могущество. Благодаря могучей силе сосредоточения, воля такого победившего человека, действуя на других, приобретает почти безграничную власть. Такие люди носили разные имена в истории. Это адепты, великие посвященные, высшие гении, которые содействовали преображению человечества. Они рождаются так редко, что их можно сосчитать в истории человечества. Эта последняя категория не подлежит обычной нравственной мерке, поскольку они сами являются законодателями морали. Эта идея — идея “сверхчеловека” — будет впоследствии развита в философии Платона и Ф.Ницше. Но Пифагор останется одним из первых, кто поставил вопрос о сверхчеловеческом начале, объявив себя сверхчеловеком.

Согласно Элиану “Пифагор объяснял людям, что он происходит из семени лучшего, сравнительно с человеческим”; что существует три вида “разумных живых существ”: Бог, человек и “подобные Пифагору” (Элиан, IV, 17).[35] Речь, таким образом, идет о каком-то качестве, которое “обычного человека” превращает в “сверхчеловека”. Если исходить из этимологии, то “подобные Пифагору” — это те, кто является “лучшим семенем человечества”, т.е. его элитой. Пифагор не уточняет правда о каком типе элиты идет речь, но из контекста ясно, что это элита духа.

В философской доктрине Пифагора с элитологией связан и вопрос об эзотеризме знания. Античные историки философии (Диоген Лаэртский, Порфирий) неоднократно обращали внимание своих читателей на скрытность пифагорейцев и их пристрастие ко всему тайному. Многие античные мыслители (Эпихарм, Ксенофан, Гераклит, Антисфен) открыто высмеивали их скрытость. Современные исследователи утверждают, если пифагорейцы и скрывали какие-то свои доктрины, то скорее религиозные, чем научные и философские. Показательно, что во всех свидетельствах речь идет не об учениках Пифагора, а о пифагорейцах, живших уже после предполагаемого обнародования Филолаем секретов этой школы. Исократ и Аристотель ничего не говорили о тайности или обете молчания. Они указывают лишь на требование самого Пифагора быть сдержанным в речах. [36] Однако скупость сведений о жизни самого Пифагора и появления, многочисленных псевдопифагорейских трактатов, вынудило последователей этого учения превратить пифагорейскую молчаливость в секретность, т.к. эзотеризм в известной мере элитизирует своих носителей…

АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ЭЛИТОЛОГИЯ ПЛАТОНА Антропологическая элитология это, прежде всего, элитология сознания, изучающая достоинство человека, т.е. его личность. Рассматривать природу сознания немыслимо без анализа платоновской теории идей, а так как эта теория носит элитоперсоналистский характер, то перед нами во всем своем многообразии встает проблема идеала. С элитологической точки зрения можно с уверенностью утверждать, что вся многообразная тематика философии Платона исследует одну общую центральную его категорию — категорию идеала. "Идеал" есть высшая форма проявления платоновских идей, о "идеология" является, соответственно, буквально, наукой об этом идеале. Проблема идеала присутствует во многих платоновских произведениях. И элитология не может пройти мимо этого факта.

Учение об идеях. "Центром того, что Платон создал в области науки, он сам всегда называл свое учение об идеях; поэтому изложение его философии, — пишет В.Виндельбанд, — должно быть по существу историей учения об идеях".[37] Мы добавили бы от себя к этому не вызывающему ни у кого замечанию, еще и то, что история учениях об идеях Платона является также и историей развития его сознания, а если быть еще более точным, то суперсознания. Поэтому учение об идеях относится больше всего к сфера элитарного сознания, потому что оно больше всего его и определяет. Приобщение к этому знанию элитизирует ум неофита. Именно знание о знании как нравственное требование самосознания, является совершенно особым видом знания (а, следовательно, и особым видом сознания человека), объектом которого служат не другие предметы, как у обыкновенного, т.е. массового, знания, а оно само.