Антропологическая психология Бориса Ананьева

Особую страницу в психологии искусства Ананьева занимает анализ системы К. С. Станиславского. Она является почвой для союза искусства и науки в деле воспитания и самовоспитания творческой личности, обладающей не только профессиональными умениями и способностями, но и сценической этикой поведения, жизни в искусстве, понятой как служение искусству и через него людям, родной стране (Ананьев, 1941а). Ананьеву была близка мысль Станиславского о необходимости изучения творчества, таланта, механизмов актерского перевоплощения в целях практической театральной режиссуры и организации работы актера над ролью. Настоящее сценическое воплощение роли «возможно лишь таким искусством, которое само составляет жизнь человека-актера, проникает в его дух, плоть и кровь, перестраивает по-новому ум, чувство, волю, характер человека-актера, создает новое отношение к окружающей действительности и новый, своеобразный сценический образ жизни» (там же, с. 28). Речь идет о глубине воздействия сыгранной роли на развитие личности актера. Всякое серьезное дело требует самоотдачи, посвящения ему всей жизни. Как в искусстве, так и в науке и в других сферах деятельности. И настоящим ученым становится тот человек, который ведет особый – научный – образ жизни, подчиненный призванию искать истину. Этот закон относится в полной мере к самому Борису Герасимовичу – настоящему Человеку науки…

В 1936 г. педагогов и психологов страны потрясло постановление ЦК ВКП(б) «О педологических извращениях в системе Наркомпросов». Дух и буква постановления и последующих директив о педологии имели разгромный характер. Фактически педологам в СССР ничего не оставалось, как исчезнуть, если не физически, то в профессиональном отношении. Вместе с педологией была репрессирована и психотехника. В 1934 г. в Институте мозга были упразднены сектор психотехники, лаборатория художественного воспитания. В Институте мозга вынужденно перестали заниматься одаренностью детей, психологическими вопросами детского художественного творчества, детского театра и кино, детской литературы. Все это тяжело переживалось психологами. Борису Герасимовичу, как и другим ученым и практикам педологии и психологии, приходилось под угрозой увольнения, отлучения от любимого дела, под страхом беспощадных репрессий оправдываться на каких-то собраниях-проработках», ломать прежние планы научной работы, критиковать педологию, педологов и самого себя в том числе. Но наперекор угрожающей социальной ситуации Борис Герасимович не отказывался ни от одной идеи, если она соответствовала его мировоззрению. Так и с педологией. В процессе осмысления и переосмысления педологических исследований и теорий выросла ананьевская концепция педагогической антропологии (см. главу 5). Педология как комплексная наука о детях, о развитии ребенка вновь заинтересовала российских ученых в годы Перестройки (Петровский, 1988).

1 сентября 1937 г. Б. Г. Ананьев был назначен заведующим сектором психологии Института мозга. Это произошло при трагических обстоятельствах, 2 месяца спустя после ареста бывшего заведующего сектором А. А. Таланкина. Таланкин был профессором психологии, заведовал сектором психологии в Институте мозга, но также был и кадровым военным в звании бригадного комиссара. Свою работу в Институте мозга он совмещал с преподаванием в Военнополитической академии РККА им. Толмачева в Ленинграде, где работал начальником кафедры философии[8]. В сложившейся тяжелой, опасной ситуации после внезапного ареста и увольнения заведующего, после разгрома педологии необходимо заново планировать работу. Задача усложнялась тем, что в 1938 г. Институт мозга был переведен из системы Наркомата просвещения в систему Наркомата здравоохранения. В этих условиях Б. Г. Ананьев выдвинул новую исследовательскую программу для сектора: психология чувственного познания (ощущения, восприятия и представления), история психологии в России. Характерологические исследования в средней школе прекратились, но сама проблема характера оставалась в планах работы. Теперь она была поставлена в связи с индивидуальными различиями в чувственной сфере[9].