Антропология и современность

В заблуждение легко может привести общее впечатление. У большинства шведов светлые волосы, голубые глаза, высокий рост и продолговатый череп. От этого в наших умах формируется образ типичного шведа, и мы забываем, что в Скандинавии встречается множество других вариантов внешности. Говоря о сицилийцах, мы представляем себе смуглого, невысокого человека с темными глазами и волосами. Когда мы думаем о «типичном» сицилийце, люди иной внешности нам на ум не приходят. Чем более народ однороден, тем крепче наше представление о таком типе. Нам представляется, что всякая страна населена людьми определенного типа, характерные черты которого заключаются в наиболее часто встречающихся особенностях. Впрочем, это ничего не говорит нам о том, в каком сочетании они наследуются и как могут между собой различаться. Тип формируется довольно субъективно на основе нашего повседневного опыта.

Также стоит помнить, что тип есть в большей или меньшей степени абстракция. Редко в одном человеке можно наблюдать все характерные черты, однако поскольку они часто встречается во всей массе населения, нам представляется типичный образчик, наделенный ими всеми одновременно.

Субъективность оценки типа можно вывести также из следующего соображения. Предположим, что швед, проживающий в регионе, где у подавляющего большинства жителей светлые волосы, голубые глаза и высокий рост, прибыл в Шотландию и простодушно делится своими впечатлениями. Он скажет: там так много людей шведского типа, однако есть в этой стране и еще один тип, со смуглым лицом, темными волосами и глазами, но высокий и с продолговатым черепом. Создается впечатление, что население делится на два типа, хотя нет никаких биологических доказательств того, что имело место смешение двух рас. Он выразил свою мысль, основываясь на своем предыдущем опыте. Мы выделяем незнакомый тип как нечто новое и склонны воспринимать этот новый тип как принадлежащий к другой расе. И наоборот, если шотландец посетит Швецию, он будет поражен тем, что большинство шведов так похожи на светловолосых шотландцев. Он скажет, что у многих знакомых ему шотландцев светлые волосы, и ему не придет в голову вывод, что тип его собственной страны – смешанный.

Подобным образом мы рассуждаем о расовых типах. Когда мы смотрим на американских индейцев, мы признаем, что некоторые из них похожи на азиатов, другие – на жителей Восточной Европы, а третьим приписывают еврейские черты. Мы различаем многообразие форм, основываясь на своем предыдущем опыте, и склонны считать, что наиболее непохожие из них, глубоко закрепившиеся в нашем сознании, суть чистые типы, особенно если черты их внешности выражены наиболее ярко.

Так, многие считают чистыми типами светловолосого жителя Северной Европы или армянина с его высокой переносицей и примечательно высоким подъемом головы, которая, если смотреть в профиль, из шеи переходит сразу в затылок, без какой-либо видимой округлости.

С биологической точки зрения такое суждение не обоснованно. Представители с наиболее яркими проявлениями расовых черт вовсе не обязательно представляют собой чистые типы. Мы не знаем, насколько их потомки меж собой различались и каково было их происхождение. Даже если будет найдено доказательство тому, что представители с наиболее ярко выраженными чертами имеют однородное происхождение, это никак не докажет, что происхождение промежуточных типов в меньшей степени однородно.

Важно помнить, что наследственность есть передача анатомических и физиологических признаков от предка к потомству. Популяция состоит из множества семейных линий, и доказать их общее происхождение от единого предка невозможно.

Когда у пары рождаются дети, они воплощают в себе переданные по наследству качества своих предков. Подобная группа братьев и сестер называется семейным поколением.

Не все представители семейного поколения похожи друг на друга. Они все вращаются вокруг одного среднего значения. Если бы все типичные формы во всех группах братьев и сестер, составляющих популяцию, были распределены одинаково, мы могли бы говорить о расовой наследственности, ибо каждое братство представляло бы собой набор расовых признаков. Если представители разных семейных поколений друг от друга отличаются, о расовой наследственности говорить не приходится, то есть распределение форм в разных семьях различно. В таком случае в семейных поколениях представлены различные семейные линии. В действительности же во всех известных нам популяциях семейные поколения показывают, что отдельные семейные линии весьма разнородны. Это указывает на то, что наследственные признаки в семьях разнятся, чего можно ожидать в тех случаях, когда предки обладают разными наследственными признаками, которые наследуются независимо друг от друга. Вдобавок можно заметить, что у семейного поколения в одной расе может иметься поколение-двойник в другой расе; другими словами, наследственные признаки, обнаруженные в одной расе, могут принадлежать не только ей, но и другим расам.