Антропология революции

Что касается моих родственников по материнской линии, то они никогда в деревне не жили. Дедушка Иван Федорович Майоров и бабушка Наталья Николаевна после приезда в Сибирь работали на железнодорожной станции Исилькуль Омской области. Между Петропавловском и Омском был построен железнодорожный узел — вагонное, паровозное депо и предприятия. Все родственники бабушки Натальи Николаевны Майоровой, а она в девичестве была Волосникова, работали на железнодорожной станции по рабочим профессиям. Ее родной брат работал машинистом паровоза. У бабушки были дети — моя мама и ее старшая сестра. Но у моей бабушки еще был сын Егор Иванович Майоров. Он погиб в Гражданскую войну, он воевал на стороне красных. Мы не знаем, кем он был, но, по рассказам бабушки, он был командиром в Красной армии, а уж каким командиром, нам трудно сказать. Она, наверное, сама не разбиралась. И она до самой смерти получала пенсию за погибшего сына. Бабушка была совершенно безграмотная, она не умела писать. Кстати, глубоко верующая была. У нас был угол, у нас всегда горели лампады, у нас были иконы. Она вслух пела молитвы, меня приучала, я тоже распевал молитвы. «Отче наш» я знал очень хорошо. Так вот, моей бабушке принадлежат интересные слова: «Берегите советскую власть. Она лучше прежней. При советской власти людям дают образование и нельзя больше бить женщин». На таких ценностях и она нас воспитывала. А дедушка Иван Федорович Майоров, по рассказам, не был коммунистом, но он тоже симпатизировал красным. И как рассказывают мне мои родственники, он даже принимал участие в одной акции, когда сожгли запасы сена для колчаковской конницы. Их потом искали, его искали, но он успел спрятаться, его не расстреляли. Ародной брат моей бабушки, Кузьма Николаевич Волосников, машинист паровоза, был коммунистом с дореволюционного времени, до 1917 года. Но интересная вещь: в 1930-е годы он был исключен из партии. За что же он был исключен из партии? Он избил свою жену. И он оставался по своим убеждениям коммунистом, но членом партии больше не был. <…> Все его дети, т. е. мои двоюродные братья, были члены партии. Один из них был чекистом и был репрессирован. Он покончил жизнь самоубийством, повесился в Омской тюрьме на рубеже 1930–1940-х годов[680]. Как мне сам Кузьма Николаевич рассказывал, а я к нему часто ходил, я с ним любил беседовать, он был очень мудрый, интересный человек, тот ему написал письмо: «Отец, я ухожу из жизни, сил больше нет терпеть. Но знай: я никого не предал, ни тебя, ни партию. Я был и остаюсь коммунистом». Такое письмо через кого-то он сумел передать деду.