Антропоток в матрице геоэкономического универсума

В XX веке, однако, произошли серьезные изменения в инновационной сфере, а понятие баланса — геоэкономического, экологического, демографического — вновь становится чрезвычайно актуальным.

Хотелось бы подчеркнуть принципиальное различие между инноватикой, направленной на создание новых предметных полей деятельности, на развитие системы взаимоотношений человек-природа, и инноватикой, связанной с системой человек-человек. Первая создает предметные поля деятельности, вторая, тесно связанная с операциями в сфере информации, реализует их оптимизацию. Косвенно это различие проявляется в соотношении радикальных и прикладных инноваций, а, с экономической точки зрения, в соотношении доли производительности капитала и производительности труда. Тенденция последних десятилетий — развитие взаимосвязанного комплекса постиндустриальных финансово-правовых и информационно-коммуникационных технологий.

Современная фаза капитализма — геоэкономическая — это во многом действительно не-индустриальная фаза развития, а оптимизационная, которую, однако, мы сегодня предпочитаем прочитывать как фазу постиндустриальную. Геоэкономическая фаза учитывает остановку инновационного развития, более того, она его провоцирует. Создается замкнутая глобальная конструкция, перераспределяющая квазирентные платежи, на первом этаже которой находится добыча природных ресурсов, чуть выше — промышленное освоение этих ресурсов, выше — производство интеллектуального сырья, еще выше — высокотехнологическое производство. Над этим производственным комплексом возводится финансовая надстройка, которая аккумулирует процентную дань, и, наконец, на самом верху находится штабная экономика, которая постепенно выстраивает глобальную эмиссионно-налоговую систему и осуществляет масштабное управление рисками.

В ходе реализации этого грандиозного проекта мы получаем новую социокультурную ситуацию, новую статичность, новую сословность. Проблемы, возникающие с антропотоками, формулируются здесь по-новому. Сегодня мы имеем уже не Север и не Юг, пусть и в квазигеографическом смысле этих понятий, а Новый (глобальный) Север как транснациональное пространство элит, и то же самое происходит с Югом — он также становится транснациональным, трансграничным. При этом меняется привычная география, поскольку государства, их права и суверенитет, оказываются иррелевантными, неактуальными для значительной части новой элиты, существующей в глобальном пространстве. И они же подрываются динамикой мирового Юга, потому что Юг активно проникает посредством миграции на территории Севера.

— Но мне кажется, то, что сейчас происходит на сцене мировой политики, должно несколько скорректировать Вашу конструкцию? Глобализм, как он мыслился предшествующей американской администрацией, отступает, финансовые связи оказываются слабее межгосударственных противоречий…

— В современном мире соприсутствуют две магистральные тенденции: глобализация и индивидуация. Первая реализуется преимущественно в финансово-информационной сфере и связана с распространением матрицы "вашингтонского консенсуса". Вторая тенденция связана с социокультурными плодами модернизации мира и выражается в контурах глобального сетевого сообщества, в универсальном космополитизме активных личностей (синергийных групп личностей), свободно владеющими плодами цивилизации и использующих их в самых различных целях. Данный антропологический фактор формирует новую историческую ситуацию и новую форму кочевничества — физического и виртуального, — охватывая своей активностью все пространство планеты: от "летучих островов" Нового Севера до катакомб Глубокого Юга (Кстати говоря, знаменитая "Аль Каида" — это ведь тоже своего рода НПО, активно использующая самые современные механизмы цивилизации).

Что же касается тенденции глобализации (в ее современном прочтении), то на сегодняшний день прочертилось два сценария осуществления геоэкономической реконструкции.