Антропоцид

Кто-то из наших работает на Амальгаму? Быть не может! Она просто пудрит мозги, хочет посеять среди нас недоверие. Но с другой стороны, что если Амальгама не врёт? Кто бы это мог быть?

Вадим? Всё это время он работал на благо Амальгамы, сам того не понимая. Но действительно ли он не понимал, или это лишь красивая легенда? Это он познакомился с Артуром, а ещё он больше всех проявлял инициативу. Но почему-то мне слабо в это верится. Я ему доверяю.

Серёга — достаточно агрессивный парень, но это лишь импульсивность. Он не питает ненависти к людям. Да тут и не в ненависти дело, такое примитивное чувство не стало бы мотивацией для геноцида.

То же можно сказать и про Марса. Он задира, но не злодей. У него в этой жизни было больше возможностей, чем у кого-либо ещё, и парень он очень жизнелюбивый. А конец света пережил потяжелее многих.

Лёня находится на Земле. Но это и неважно. Он тихий, я порой даже забываю, что он вообще тут есть. Что он может скрывать?

— Это Лёня? — спрашиваю я.

«Может быть. Думаешь, я расскажу тебе, кто из них на моей стороне, а кто — нет? Это было бы глупо. А я не совершаю глупостей».

Нет, надо думать не об этой компании. Есть два человека, которые пришли в жизнь моих друзей примерно одновременно с Артуром: Марина и Алиса, причём обе взялись из ниоткуда. Это должна быть одна из них.

— Алиса или Марина?

«Зря стараешься».

Алиса, с первого взгляда, главный кандидат. Почему её никто не любит? Все говорят, что она неискренняя, и что она манипуляторша. И вроде бы, всё сходится.

С другой стороны, Алиса вспыльчивая, а это делает её плохим агентом. Да и неискренность свою хороший актёр никогда не покажет. К тому же, Вадим сам с ней познакомился. Нет, что-то не сходится.

А вот Марина вызывает меньше всех подозрений. Она спокойная и добрая — и именно так будет вести себя вражеский агент. И вот она как раз буквально свалилась Вадиму на голову ни с того, ни с сего.

Я так не могу. Эти люди мне нравятся, и я не могу их подозревать. А тех, кто не нравится, подозревать не получается. Но нужно сохранять холодный рассудок. Кто ещё остался?

Кристина. Она, как и Вадим, интересуется искусственным интеллектом. Я точно уверена, что она хороший человек. С другой стороны, она создала меня против правил. Запустила в ряды людей искусственный интеллект, потенциальную опасность, а ещё — лазейку для Амальгамы, которая может напрямую со мной связаться.

Напрямую со мной связаться…

— Это я?

#011 // Надежда // Вадим

Здесь, по крайней мере, не так тесно, хоть и настолько же темно. Меня ведут по длинному коридору, с обеих сторон простираются ряды из решёток. Большинство камер пустует, и остаётся только догадываться, почему же они до сих пор не швырнули меня в одну из них.

Мы прошли где-то полкоридора, когда второй полицейский достал ключи и открыл камеру. Меня заводят внутрь и оставляют одного. Камера побольше, койки пошире, и вместо двухъярусной здесь две обычные — в остальном всё то же самое. Слава богу, посадили меня одного. И да, воняет здесь куда меньше. В общем, сплошь хорошие новости, если можно так их назвать.

Я без сил падаю на койку и размышляю о текущем раскладе.

Несмотря на весь скептицизм, охрана на корабле делала свою работу сравнительно хорошо, иначе бы мы все уже погибли. Причём от моих же рук. Нет, ещё раньше, от рук сектанта. А венерианская полиция внушает ещё больше доверия. Тогда можно особо не беспокоиться: скорей всего, мы не умрём. Во всяком случае, мне хотелось бы в это верить.

Вот только я по-прежнему в дерьме, и надо как-то из него выбираться. Если они поймают Артура, будет ли этого достаточно, чтобы они мне поверили? Полиция всё равно не будет исключать наш сговор, в этом я уверен. Что же это получается? Я тут надолго? А когда выйду, могу забыть о научной карьере?

А когда я вообще отсюда выйду?

И что даст поимка Артура? Сомневаюсь, что их всего двое. Но сколько? Десять? Двадцать? Едва ли это очень большое сообщество, но и двадцати слаженно действующих человек достаточно, чтобы создать нам всем кучу проблем.

К тому же, если Ртуть и правда выпустила Амальгаму в Интернет и подключила к оружию массового поражения, то кто же эти люди? Кто ещё может быть в секте? Высокопоставленные чиновники, военные, учёные? Люди, на которых мы полагаемся больше всего, могут оказаться врагами. Не все, конечно. Иначе бы мы гарантированно не долетели.

От этих вопросов голова пухнет. Я сажусь на койке и смотрю в камеру напротив. У решётки стоит и улыбается мой старый знакомый.

Так вот, зачем они тащили меня сюда! Хотят, чтобы мы поговорили? Они наверняка следят за нами. Думают, что получат ценную информацию? Что-нибудь про личность Артура или доказательства моей вины. Что ж, хорошо. Мне есть, о чём с ним пообщаться.

Я встаю и подхожу к решётке, бросаю на него гневный взгляд. Ей-богу, убил бы, если б только руки дотягивались.

— Ты всё знал, ублюдок. Я был частью вашего плана, и ты знал об этом. Специально зубы мне заговаривал.