Антуриум (СИ)

Келли тихо всхлипнула, прикусив губу, и начала медленно расстегивать рубашку новенькой, освобождая от одежды девичье тело. Она расстегнула тоненький белый лифчик, застегивающийся спереди. Ее взору предстала маленькая аккуратная грудь с розовыми сосками. Келли опасливо кончиками дрожащих пальцев провела по обнаженной коже и принялась расстегивать ремень ее джинс. Уже совсем скоро девчонка осталась без одежды, а когда Келли коснулась губами ее соска, вздрогнула, схватив ртом воздух. Прикосновения Маргаритки были настолько нежными и осторожными, что девушка невольно поддавалась им, вздрагивая и задерживая дыхание. Келли водила по ее телу дрожащей рукой, что была свободна от гипса, всем телом ощущая трепет брюнетки. Астра выгибалась ей навстречу, отдаваясь ласкам такой же пленницы как она. Она провалилась в ощущения настолько, что не заметила, как в комнату тихо вошли другие посетители: оператор, что установил камеру на штативе прямо возле ее кровати, Айзек и Хью.

Маргаритка ласкала девчонку, стараясь не заплакать, стараясь не причинить ей боли. Она опустилась между ее ног и втянула губами нежные складки, чуть касаясь языком клитора. Астра простонала, подаваясь на встречу партнерше. Маргаритка медленно посасывала чувствительные ткани. Пальцы девушки аккуратно скользнули вниз, проникая внутрь, и уперлись в преграду. Маргаритка отчаянно всхлипнула и прикусила губу, стараясь не зареветь навзрыд. Она подняла ужаснувшийся взгляд на Айзека, стоявшего напротив, смотря на него с немым вопросом в глазах. Главарь отрицательно помотал головой. Маргаритка со слабым облегчением выдохнула и припала губами к аккуратному девичьему соску, продолжив ласкать ее между ног пальцами. А когда рывком отстранилась, чтобы перевести дыхание, Айзек грубо схватил ее подняв над кроватью и крепко зажав ей рот. На ее место тут же опустился блондин. Он мастерски имитировал ее движения, так же нежно касаясь кожи брюнетки с дрожью в пальцах, так же ласково посасывая возбужденную грудь. Астра, полностью отдавшись во власть ощущений даже не заметила подмены.

Айзек оттащил Келли к стене и схватив за подбородок прошипел на ухо: «Молчи! Ни звука!». Брюнетка все также выгибалась и тихо постанывала под ласками парня, пока тот не навалился на нее всем весом. Заподозрив неладное, девчонка вскрикнула. Блондин резким движением вставил свой член в ее разгоряченную промежность и сорвал повязку с глаз. Астра завизжала во всю глотку. Душераздирающий крик эхом разнесся по комнате, а Келли забилась в истерике, пытаясь вырваться из крепкой хватки главаря.

— Не трогайте ее! Не прикасайтесь к ней!.. Возьмите лучше меня!

Маргаритка была не в силах смотреть, как невинную девушку лишают всего, что ей было дорого. Как без жалости рушат весь ее мир. Как отбирают то самое, что она хранила для кого-то особенного, а точнее особенной. Она взревела в голос, пытаясь отвернутся, но Айзек грубо дернул ее за подбородок, развернув лицом обратно: «Смотри!».

Хью больше не был нежным, как вначале. Теперь он без жалости насиловал девчонку, резкими рывками вдалбливая ее в кровать. Он был не в состоянии справится с возбуждением от увиденного перед этим зрелища. Маргаритка обреченно заливалась слезами в крепкой хватке прижимавшего ее к себе спиной главаря, не имея возможности отвести взгляд от происходящего. Она могла лишь закрывать глаза, но Айзек, сдавливая ее подбородок все сильнее, снова заставлял ее смотреть. До самого конца…

Прощание

Маргаритка сидела под столом в своей комнате. Она забилась в угол, обняв колени и уставившись в пол пустыми глазами. Она словно смотрела сквозь бетонное перекрытие. Ощущение беспомощности съедало изнутри. Она была убита, просто уничтожена морально. Она и представить не могла, что смотреть, как кого-то насилуют, будет так сложно. Сложнее, чем когда насиловали ее саму. Она уже свыклась с этой мыслью и начала привыкать быть игрушкой для битья. Но сейчас она чувствовала себя разбитой на мелкие осколки не только потому, что видела весь этот ужас, но и потому, что принимала в этом непосредственное участие. Чувство вины сжирало ее. Она предала эту невинную девочку, обманула ее доверие. Сделала так, что эти мрази получили то, чего хотели, в самой жестокой форме.

На столе над ее головой лежала сочная ароматная отбивная, которую она так рьяно желала в предыдущий день. Отбивная была нетронутой. Кусок не просто не лез в горло, одни мысли о еде вызывали отвращение. Девушка не могла ничего, не хотела ничего. Она чувствовала себя сломанной и безвольной. Ей просто хотелось исчезнуть. Рядом с тарелкой лежал нож для мяса с округлым концом. Она вряд ли бы могла им кого-то заколоть, но перерезать вены вполне могло получиться. Однако мысли о самоубийстве так же внезапно исчезли, как и появились. Она была слишком слаба для этого. Теперь она принадлежала им — своим мучителям, и телом и духом. Сил сопротивляться больше не осталось. Нужно было потерпеть. Еще чуть-чуть. Совсем чуть-чуть… и скоро все закончится. Оставался последний съемочный день.