Антуриум (СИ)

Охранник, убивший азиатку, теперь расположился сбоку от стола и втолкнул пальцы в одно из ножевых ранений на боку еще теплой мертвой девушки. Он расширил отверстие, а после расстегнул ширинку и вогнал свой член в разработанную рану. Келли в ужасе вцепилась ногтями в грязную ткань матраса, на котором сидела, видя, как мужчина с наслаждением трахает труп, вдалбливаясь все сильнее в податливые внутренности. Голова закружилась от понимания, какой монстр находился с ней рядом все то время, когда она была здесь. Айзек еще немного посмотрел на происходящее и, выйдя за пределы съемочной зоны, стянул с себя маску. Он весело тряхнул головой, возвращая на место взъерошенные волосы, и подошел к Келли, наклонившись к ее лицу.

— О! Маргаритка! А я уж боялся, что пропустишь все веселье. Так и проваляяшься в отключке.

Парень, что держал ее ранее, уже тоже направился на площадку и теперь устраивался между ног ее мертвой подруги. Рвотные позывы подкатили к глотке, заставляя Келли, упасть на карачки и закашляться.

— Эй! Я же тебе говорил, не смей блевать на съемочной площадке. Даже если тебя не снимают, блевать на съемочной площадке запрещено… — Айзек взял с полки бутыль и промакнул жидкостью лежащую рядом тряпку.

Келли, со слезами на глазах и с трудом сдерживая желание отправить все содержимое желудка наружу, старалась не смотреть, как двое мужчин насилуют труп ее подруги. Айзек довольно усмехнулся, сел позади Келли и подтянул ее, одной рукой крепко прижимая к себе, а второй плотно прижав к ее лицу тряпку с хлороформом.

— На это тебе смотреть уже не обязательно…

Девушка горько всхлипнула, последний раз посмотрев на тело мертвой подруги, мысленно простившись с ней. Она простилась со всеми своими умершими друзьями, прося у них прощения, а после простилась и с собственной жизнью. Она расслабилась и, прикрыв глаза, откинулась на грудь держащего ее главаря. А затем сделала глубокий вдох, впуская в легкие токсичное вещество, еще один и еще. До тех пор, пока не отключилась.

Когда Келли очнулась в следующий раз, то увидела знакомый потолок. Тот самый, который видела три недели подряд, с яркими лампами и камерами по углам. Она обреченно закрыла глаза и тихо всхлипнула. В глубине души она надеялась, что больше не очнется. Что ее убьют, пока она будет в отключке. Хоть и рассчитывать на это было глупо. Келли даже была готова очнуться на съемках, где ее будут медленно и мучительно убивать, так же, как ее подругу. Ей останется немного потерпеть и все закончится. Она поплатится за свои грехи.

Но происходящее говорило об обратном. Она находилась в той же комнате, в которой провела три самые кошмарные недели в своей жизни. Все: мебель, расстановка, даже постельное белье было таким же. Ее саму привели в порядок. Окровавленная больничная рубашка сменилась на миниатюрную черную сорочку. Рана на ее ноге была аккуратно перевязана, а следы крови с рук отмыты. Значит планы на ее пребывание в Силине были долгосрочными. А рассчитывать на то, что она отделается тремя неделями на уровне четыре не приходилось вовсе. Ведь заказчик был мертв, а заговор раскрыт.

Ее запястья были прикованы к изголовью наручниками на длинных цепях, позволяя ей более менее свободно двигаться, но не дающие встать с кровати. Келли села и отползла назад, облокотившись на спинку и обняв коленки. Она уткнулась в них носом и прикрыла глаза. Ей и хотелось заплакать, но слез больше не было. Она больше не могла этого делать. Больше не могла себя жалеть. Никто не должен жалеть убийцу. А именно им она сейчас в своих глазах и оказалась. Она привела на смерть троих людей не задумываясь о последствиях в попытке реализовать свою безумную жажду мести. Она ведь не была глупой. Разум подсказывал ей, что из этой затеи не выйдет ничего хорошего. Она знала, как тут все устроено и все равно привела сюда друзей. А может дело было совсем не в этом? Может ей просто хотелось вернуться, но она до последнего отказывалась это признавать? И теперь она сидела на кровати в ожидании, когда ее настигнет заслуженное наказание. Когда она сполна получит за все. За то, что сделала с людьми, которые помогали, доверяли ей. Которые пытались ее спасти от самой себя.

А потом в комнату вошел Айзек. В комнату вошел Айзек — и мир вокруг исчез. Исчезло все: прошлое, настоящее и будущее. Все мгновенно стерлось из ее сознания. И остались только он, она и страх. Келли уставилась на него глазами, наполненными бурей эмоций, и замерла, не в силах пошевелиться. Лишь слабая дрожь побежала по всему телу.

Главарь был пьян. Он вошел в комнату, злобно кривя улыбкой, размахивая недопитой бутылкой вина.

— Что, Маргаритка, очухалась наконец?

Айзек по-хозяйски плюхнулся в одно из кресел, сделав несколько глотков прямо из горла, а после заговорил с неприкрытым огорчением в голосе.

— Твои клоуны убили пятерых моих людей. Дока подстрелили. Холл разнесли к чертям. Ты этого добивалась?