Анты

– Не обижайся, но в основу наших исследований и разработок мы взяли твоё открытие принципа генерирования гравитонов, – продолжил профессор. – Когда в конце девяностых досконально изучили феномен Кравцова, выяснилось, что физической основой времени является быстрая и нестабильная частица хронон, который не существует сам по себе, а только в составе элементарного носителя пространства тахиона. Оказалось, что этот, будь он неладен, тахион возникает при динамическом взаимодействии гравитона и фотона. – Артемьев потянулся, достал откуда-то сбоку термос и две чашки, налил горячий чай и придвинул ко мне.

– Так вот. Мы никак не можем отрегулировать параметры излучений. При малейшем их векторном или фазовом смещении объект мгновенно разрушается, – профессор прихлебнул чай, помолчал и потом продолжил: – Проблема в том, что согласно госзаказу, через полгода мы обязаны предъявить комиссии действующую установку. За Паужеткой вблизи второй термальной электростанции уже год как возвели капитальный корпус, подвели энергию, завезли и отладили сложнейшую электронику, на мощных фундаментах смонтировали опоры и кронштейны, а поставить туда пока нечего. И по всем приметам, до мало-мальски приемлемого результата, как до Луны пешком. Помоги, Паша. Давай дружно извилины поднапряжём, а? Готов взяться за эту тему?

– Не гони, Сергей Иванович. Дай сначала разобраться, что вы тут до сих пор навыдумывали. Мне нужны все без исключения материалы по наработкам и немного времени.

– Легко. Работать будешь в собственном офисе. Если что-то нужно или непонятно, пользуйся коммуникатором. Всю необходимую информацию найдёшь в центральном сервере, допуск у тебя по категории «один». Перекусить можно или в кафешке на этаже, или заказать в офис. Когда закончишь, можешь вызвать электромобиль с водителем, а хочешь, сам машину возьми, если рулить умеешь. Свободные электромы стоят в паркинге. Подойди к механику, зарегистрируйся и пользуйся машиной на здоровье. Пошли до офиса провожу.

Этажом ниже мы остановились у скользящей двери с табличкой «Смирнов Павел Сергеевич». Во, как! Не хухры-мухры, а личный офис, едрён батон. Зашёл внутрь, огляделся, и в зобу дыханье спёрло от невиданного технодизайна и электронной начинки.

В выкрашенном в фисташковый, белый и светло-жёлтый цвета помещении имелось для работы всё и даже более того. Напротив входа стоял фигурный рабочий стол в виде трилистника, в изгибах которого приткнулись три офисных кресла. За ним виднелась полупрозрачная дверь. Справа вдоль стены протянулся сложный монтажный стол с подсветкой и множеством ящиков, а слева перед эргономичным столиком со встроенной сенсорной клавиатурой полукругом темнели три экрана, и стояло шикарное рабочее кресло.

Артемьев указал на дверь за столом:

– Там комната отдыха с кухней, диваном, столиком и телевизором, туалет, душ, холодильник, в шкафу чистое бельё и разная мелочёвка. Вон там с краю массажное кресло. Здесь в твоём распоряжении главный сервер и все сети. Работай спокойно, без твоего ведома сюда никто шагу не сделает. Убираются здесь роботы, так что на столах бумаги не оставляй.

Профессор ушёл, а я облазил весь офис. Нормальненько так. Красиво жить не запретишь. Компьютеры с бешеной скоростью выдавали терабайты информации, о которой раньше я и мечтать не мог. Кр-р-расота! Я чувствовал себя обожравшимся котом. В комнате отдыха я немедленно воспользовался туалетом, холодильником и диваном. Но больше всего меня поразило устройство, оказавшееся утилизатором.

Разбираясь с материалами, я засиделся допоздна, и, не желая тревожить Лару и детей, заночевал в офисе. И не зря. Аура что ли здесь какая-то особая, или моё изрядно застоявшееся мозговое вещество соскучилось по работе, но между сном и явью мне в голову пришли интересные идеи. Те мысли я прочно зацепил, и на следующий день, едва продрал глаза, настолько погрузился в расчёты, что из состояния творческого безвременья меня уже под вечер выдернул вызов коммуникатора. С экрана смотрел хмурый профессор:

– Похоже, Павел, ты решил покончить жизнь самоистязанием. Так не пойдёт, кадет. Соблаговоли принять моё порицание. Сейчас я зайду, не возражаешь?

– Риторический вопрос, Сергей Иванович, но, если вам так угодно, не возражаю.

Он мотнул головой, хмыкнул, и экран погас.

– Ты почему домой не идёшь? – грозно спросил профессор от входа.

– По трём причинам. Во-первых, нельзя идти туда, чего пока нет. Вот приедут мои, тогда и появится дом.

– А дети, Лара?

– Не то. А Лара вообще тут не причём. Во-вторых, мне и здесь неплохо, пока во всяком случае.

– Работа – дом родной. Докатился, – проворчал профессор.

– И, наконец, в-третьих…, – я откинулся на спинку кресла и, выдержав паузу, закончил, – я… кое-что… придумал.

– Что ж ты сразу, паршивец, с этого не начал?! – Глаза профессора загорелись внутренним светом.

– А вот не надо было грубить честному труженику мозговых извилин, – подлил я масла в огонь.

– Давай, Паша, не томи! – От нетерпения он уже ёрзал на кресле и подрагивал правой ногой.