Анжарская академия. Темный магистр исцелению не подлежит (СИ)

От светлых волос, заливших розовое безобразие, даже до кресла дотягивался сладкий, десертный запах. Отдаленно знакомый и что-то напоминающий.

Раздраженно подскочив с кресла, магистр прошелся до шкафа. Достигнув финальной стадии «огхарревания», как выразился бы Тонкин, узрел ровную стопочку рубашек. Тот, кто их сложил, не оставил беднягам и шанса помяться.

К порядку в своей спальне (равно как и в жизни) Райс не стремился. Знал, чем это обычно заканчивается. «Мягкие… теплые…» Вархово стихийное бедствие! Сначала кружевные поплавки, потом… это вот. Душистое и стопочками разложенное.

Райс почесал саднящую татуировку. И неодобрительно фыркнул, отметив черный хвост под шкафом. Еще одна беглянка! Приходит, когда хочет. Уходит, когда пожелает. Вертит своим… Нет, надо с этим срочно что-то делать.

Но вместо каких-то решительных мер, направленных на избавление от брачной привязки, Райс снова завалился в кресло. Иначе резко подступивший сон застал бы его в вертикальном положении.

Кейр почти задремал, размазав лицо по подставленной ладони. Рассеянный взгляд, убаюканный шелестом анжарской ночи, блуждал по своей-чужой постели. Перетекал со знакомых плеч, увитых незнакомыми волосами, на одеяло, под которым пряталось хавранское кружево.

Последняя светлоголовая женщина, что в шутку посетила его комнату, принесла с собой тьму. Нет, не так… Она и была Тьмой. Райс слишком много общался с ее «детьми», чтобы не узнать по взгляду и запаху.

Но нынешнее исчадие и пахло, и выглядело светлым пятном. Слишком ярким для темного логова. Почесав складку над бровями, Райс прикрыл глаза и с глухим стоном провалился в сон.

Кейра мучил странный кошмар. О том, что прямо в его спальне, в его устоявшейся жизни случился разрыв материи. Из рваной раны мира высунулись черные щупальца, потянулись к розово-рюшечной постели, обвили кружевную девицу и потащили обратно в портал. Отбирая у Райса, затягивая во тьму изнанки!

Свистящий сигнал вырвал его из бреда. Комнату залило багрово-красным светом, идущим от стеклянного магпочтового ящика.

Кейр не сразу сообразил, где он и что происходит. Словно снившийся кошмар не прекратился, а перешел в иную фазу, оброс новой сюжетной веткой. А снилась ему какая-то нездоровая чушь о болотнице, щупальцах, портале и брачном артефакте…

Вскочив с кресла, он с силой потер взмокшее лицо и прочитал записку. От Джонаса. Ректор просил о помощи, что-то случилось на болотах.

Подавив судорожный зевок, Райс открыл шкаф и не глядя вытащил из него плащ. Сознание брыкнулось в липком бреду. Магистр попытался припомнить, почему ему не стоит покидать спальню. Но так и не нашел ни одной веской причины остаться в берлоге. Кроме той, что ему хотелось спать, как дикой вирре, разбуженной посреди зимы!

Разрыв вновь случился за полигоном, и Райс, кутаясь в плащ, пошел вниз. Да Вархова бездна! Если там опять что-нибудь вывалилось…

Торопливо вышел из магистерского корпуса, с отчаянием вопрошая у черного Звездносвода, когда Тьма прекратит над ним издеваться? Но Звездносвод был привычно нем. Он понятия не имел о планах златоволосой гадины, терзавшей материю Анжара и лично темного магистра.

Она как специально выбирала момент, едва Райс позволит себе сомкнуть глаза. Издевалась, проверяла на прочность, лишала последней способности здраво соображать. У нее к магистру давний счет. Но, справедливости ради, их «симпатия» взаимна. Кое-чего он Тьме никогда не простит.

Никто не знал точно, сама ли она устраивает разрывы, подтачивая защиту Эррена. Или же ажурная тонкость материи – естественное следствие того, что на изнанке проснулся мрак. Проснулся, обрел силу и… стал давить. Напирать на светлую сторону бытия.

До баланса двум половинкам было далеко, вот материя и рвалась в особо тонких местах – к примеру, на академическом полигоне, изрядно подточенном магической практикой. Заболоченный лес примыкал к территории прямо здесь, в особо чувствительной зоне. И будто бы манил обитателей изнанки прогуляться по академии.

Отчаянно зевнув, Райс засучил рукава плаща. На запястье что-то сверкнуло серебром, но он не придал значения. Лишь развернул в пальцах фиолетовую сеть и осторожно двинулся к черной лесополосе.

– Джонас! – прикрикнул на темноту впереди.

– Их два, Кейр, – раздалось справа. Ректор, привалившись толстым боком к широкому туру, говорил едва слышно. – Одного я вернул матушке, а второй бросился к въездным воротам.

– Ты цел? – Райс обеспокоенно подошел к напарнику.

– Никогда не привыкну к столкновениям, – пожаловался тот, оседая на траву, присыпанную лепестками филии. – Вроде не барышня, чтобы в обморок падать, а всякий раз дурнеет. Второго сам лови.

Обычно разрывы легко поддавались «штопке». Отряд маг-гвардейцев мог залатать крупную дыру за час или два. С небольшими Райс справлялся и сам, опустошая свой резерв дочиста. В компании Джонаса дело шло быстрее, но ректорские обязанности и супружеская жизнь часто отвлекали напарника от болот.